— Где ты взял шляпу? — только и могу сказать я. Что бы ни произошло сегодня, больше ничему так сильно я не удивлюсь

— Так это ж наша. В хламе всяком валялась, на горище, вместе с костюмами пиратов и цыган. У нас самодеятельность в клубе в таком выступала когда-то, я совсем малая была… — Оляна отвечает быстрее, чем Вэл открывает рот, и поигрывая в руке огрызком от морковки, неожиданно добавляет: — А тебе ничо так. Даже идёт. Не, ты, конечно, похож на придурка, но это если вспомнить, что шляпа с чердака. А так — на понтах такой. Типа опасный… — и она громко хохочет, не обращая внимания на то, как меняется лицо Вэла — от надменного возмущения, что кто-то посмел испортить его эффектное появление, до мальчишеского восторга от комплимента, который тут же сменяет обида, как только он понял, что над ним насмехаются.

И, пока Вэл заливается румянцем от негодования, Артур снова вмешивается:

— Это ты так ехать собрался?

— Да, а что? — после обиды, нанесённой Оляной, он становится ещё больше похож на рассерженного ребёнка, который надел все лучшее, что нашёл в шкафу, а противные взрослые над ним посмеялись.

— Да нет, ничего. Шлем почему не надел?

— Он неудобный… И на глаза съезжает!

— Шо, думалка не выросла? Голова малая? — снова цепляет его Оляна и смеётся ещё громче, в то время как Вэл раздраженно поджимает губы.

— Тебе, видно, закрепили слабо, — Артур по-прежнему не ведётся на задирания Оляны, от которых нервничать начинаю уже я. — Давай, я помогу. Но голову надо прикрыть, Вэл. Это обязательно для новеньких.

— Но я не… Я же не собираюсь галопом! — возмущается он, видимо, впервые понимая, что его первая конная прогулка будет далека от триумфального ковбойского шествия.

— Так никто не говорит про галоп! — поддерживает Артура Оляна. — Но и никто не отвечает, шо ты просто так, с лошади как мешок не гэпнешься в любой момент! Нам не надо, чтоб ты бошку себе проломил, а мы потом за тебя отвечали перед судом. Ты ж нас сдашь, я знаю. Я вас, таких стукачков из города сразу вижу!

— Все, Оляна, хватит, — прерывает ее Артур, понимая, что такими страшилками она Вэла доведёт до нового срыва. — Никаких судов и стукачков. Просто страховка, Вэл. Такие правила. По-другому нельзя. Это как пристёгиваться в машине. Надо.

Вэл, не зная, что возразить, оскорбленно сопит и фигурно гнёт брови, чем вызывает в Оляне реакцию: «Ты гля, гля, шо делает!». Потеряв последнюю надежду, друг смотрит на меня в поисках поддержки — но я только руками развожу. Как и он, я здесь на птичьих правах. И, в итоге, понимая, что сила не на его стороне, Вэл срывает с головы шляпу отчаянным жестом, словно говоря — вот вам, изверги, задавили весь креативный подход!

— Да подожди ты, — Артур успокаивающе поднимает руку. Уж слишком комично и в то же время ранимо выглядит Вэл, которому не дали провести очередное шоу. — Не сейчас. Сейчас надень пока. По усадьбе ходи в шляпе, она тебе прям идёт. Серьезно. А вот верхом — по всем правилам. Договорились?

Продолжая нервно вертеть шляпу в руках, Вэл молча кивает, после чего водружает ее на голову жестом победителя — я не могу не заметить радостный блеск в его глазах, и радуюсь вместе с ним. Мне ли не знать, как важны для Вэла все эти несущественные для кого-то «мелочи» — костюмы, антураж и другая театральщина.

— Сейчас мы тут глянем кое на кого, — продолжает Артур. — И поедешь.

— А что, что будет? Опять кормить и чистить будете? — его глаза загораются таким восторгом, что я начинаю подозревать, что Вэл уже присутствовал при этом моционе, пока я спала. И остался очень впечатлён.

— Да щас! — снова вмешивается в разговор не способная хранить долгое молчание Оляна. — Уже и кормили и чистили его сегодня, и чесали, и купали! Как царь тут устроился! Теперь дрыхнет! От мы его и помучаем чуток. Или он нас!

— А кто это? Кто? — Вэл обходит меня, становясь спиной к левому ряду стойл и, приподнимаясь на носки, заглядывает через плечо, чтобы лучше видеть, что творится в вольере у Актрисы. Она же, продолжая смотреть фирменным томным взглядом, пытается его очаровать, импозантно потряхивая гривой.

— Конь в пальто! — в своей привычной манере сообщает Оляна. — А ну, давай правее! — командует она и Вэл, не успев возмутиться, автоматически делает пару шагов, подвигаясь к концу ряда. — Еще давай! Ещё! А теперь стоп… — она умолкает как раз, когда он останавливается возле предпоследней кабинки. — От теперь ждём и считаем. Раз, два, три, четы…

— А-а-а!! — страшно кричит Вэл, не понимая, что происходит, но спиной ощущая стремительную угрозу. Из-за высокого ограждения внезапно появляется лошадиная голова — и даже я, незнакомая с тонкостями коневодства, понимаю, что это невероятно красивый и холёный жеребец. Чёрный окрас, темная густая грива, сияющая ярче, чем волосы моделей из рекламы шампуня, поблёскивающие агатом глаза, лоснящаяся кожа — в одно мгновение конь делает резкое движение головой и бодает Вэла в спину так, что тот едва не падает, после чего оглашает конюшню довольным ржанием, а Вэл — новыми возмущёнными криками.