Вышло! Зверь скосил глаза на белоснежную фигуру среди обломков - на один миг, но все же! Потом сгусток тёмного пламени врезался в постамент, и камни полетели в разные стороны. Меня сбило с ног, крошево изранило лицо и тело, оставляя россыпь мелких и не очень царапин. Платье окрасилось алым.

– Это могла быть Дени, - продолжаю шептать, наблюдая, как иллюзия Легиона явственно готовится к решающему удару.
– Это мог бы быть кто-то из твоих близких. Смотри на меня! Я не хомячок, не разменная карта в игре. Кто-то будет горевать обо мне. Кто-то будет страдать, что я умерла. Неужели сражение с иллюзиями стоит того? Неужели ты правда думаешь, что очередная порция лжи и груз чужих смертей - это настоящий способ спасти принца?

Странное дело, но я вдруг словно раздвоилось: тело лежит, истекая кровью, среди камней, а разум один на двоих с Мером.

Он действительно считал, что поступает правильно. И демоны сыты, и душа цела - так, как правило, это называется. "Убить" на глазах у принца иллюзорного Легиона, чтобы парень обрёл покой - Меру это казалось хорошей идеей.

Он считал Легиона, несмотря ни на что, своим дядей. Оно же как получается: кто для одних - жуткий монстр и вселенское зло, для других - любимый родственник, в детстве кормивший кашей и рассказывавший сказки. Вот такой парадокс.

– Мер, - прошептала я.
– Ты этим не поможешь Легиону. Некоторые просьбы не должны быть исполнены, некоторые желания должны оставаться желаниями - во благо мира и тех, кто их загадал. Пожалуйста, посмотри на меня... Я не хочу умирать.

Что ещё сказать? Осталось наблюдать, как несётся вниз Зверь, как открывается широко пасть, в которой сияет живая Тьма. Вот и все... Может, и хорошо, что гибель мира я не увижу. Опускаю ресницы - трусливо, конечно, но что попишешь? Чувствую, как бьёт в лицо порыв ветра и жара, ещё сильнее вдавливая спиной в осколки нашего Великого Безумного, как трещат, разрываясь, последние щиты...

И ничего.

Помедлив для верности, открыла глаза, дабы узреть шипастую морду Зверя, задумчиво взирающего на меня. Алые ошмётки иллюзии кружили вокруг, истиаивая в воздухе туманом.

– Леди, с вами все в порядке?
– знакомый голос и знакомая фраза, но насколько другие обстоятельства! Не утерпев, начинаю безудержно хохотать.

– Как и в прошлый раз, - всхлипываю сквозь смех.
– Мне все ещё нечего тебе сказать.

И кажется, будто в воздухе разрывается невидимая нить. Она гудит, звенит, расходится волнами, потому что выбор сделан, и он непрост.

Всегда есть свои и чужие, тут Легион прав, конечно; и своих жальче, один свой важнее сотни чужих - так уж мы устроены. Только вот мир рухнет, если все забудут, что чужие - это, в общем-то, и есть свои. Для кого-то, ещё для кого-то, и этот круг обязательно дойдёт до вас, рано или поздно. Вот вопрос, на который предстояло ответить Меру.

Вот ответ.

Между тем, возвращаются звуки, и я слышу, как хлопают крылья спустившегося вниз принца, как свистят чары и печати, как защитники Академии кричат, чтобы я бежала, спасалась, и пытаются меня прикрыть. Надо же... вот так всю жизнь считаешь бывших соучеников моральными уродами, а потом как-то внезапно понимаешь, что многие из них, как и ты сам, всего лишь мимикрировали под эту систему, как меняют цвет пучеглазые мальки глубинной рыбы, оказавшись в тёмной, холодной, полной хищников воде.

Эта мысль отчего-то делает меня ещё веселее и счастливее. Крылья распахиваются за спиной, сияют, подмигивают звёздочками, иллюзия слетает, как шляпка, подхваченная ветром.

– Дени?!
– в кошачьих глазах Зверя - натуральный ужас.

Он тут же окутывается облаком Тьмы, и ко мне бросается уже знакомая, крылатая форма Мера. Надо же... впервые вижу столько эмоций на его лице!

– Дени... О, Предвечная, как же так?..

Ну да, видок у меня не то чтобы очень, хотя серьёзных повреждений и нет - все больше царапины. Правда, и те исчезают, когда знакомая уже исцеляющая сила окутывает меня со всех сторон, унося с собой боль и залечивая повреждения.

– Прости, - руки у Зверя дрожат.
– Прости, я просто не понимаю, как мог тебя не узнать!

– Это, - говорю, - Вроде моей работы теперь - прятаться под иллюзиями и вещать, как голос в голове. Придётся тебе привыкнуть, вот. А вообще, я тут смотрела на это все и думала: а давай встречаться? Я не буду тебе нравоучениями надоедать, честно! Это только теперь раз так получилось.

Выражение лица у Мера непередаваемое. Видимо, Зверь думает - а не стукнулась ли я где-то головой? Оно, в некотором роде, так и есть, но мне простительно. Во-первых, мы, может, и демоны, но молоденькие совсем. Нам ещё понять предстоит: ему - как быть человеком, мне - как быть крылатой. Но пока что ошибки и глупости допустимы, разве нет? А во-вторых... Лис, знаете ли, очень права: когда думаешь, что вот-вот помрёшь, резко становится не до глупых ужимок.

Надо извиниться перед ней, и плевать, кто не прав.

– Давай, - говорит вдруг Мер и прижимается своим лбом к моему.
– Но с собой я тебя в другие миры, где понадобится Зверь, брать не буду, и не надейся.

– Кто ж у тебя спрашивать будет? Да и у меня тоже. Если уж мирозданию чьё-то участие нужно, то тут не отвертишься: и из ближайшего сортира, и из могилы в другой мир затащит.

Его чёрные крылья ласково накрыли мои. Ой, приятно-то как...

– Так ты, значит, теперь мой официальный враг?