Н-да, ситуация.

– Ты забываешь упомянуть, что после моей первой смерти утопил этот мир в крови, - сказал Бал устало.
– И только договор спас местных жителей от бедствия в твоем лице.

– Все-таки я не подарю тебе милосердную смерть, - ощерился Легион.
– Не заслужил, умрёшь с остальными.

– По сравнению с тем, как ты убил меня первые три раза, любой апокалипсис покажется лёгкой развлекательной прогулкой по памятным местам, - усмехнулся Пророк.
– Хотя странно осознавать, что за прошедшие века смерть стала обыденным делом - как плановый осмотр у лекаря. Предвечная Госпожа мне уже даже убежище у себя предлагала. Как она изволила выразиться: "Ото всяких безумных творцов подальше".

– Хватит!
– семейные разборки тысячелетней давности не были сейчас в приоритете.
– Легион! Твой друг здесь!

Для надёжности ещё и крылом его стукнула - к сожалению, без малейшего эффекта.

– Он не услышит, - сказал профессор Бал устало.
– Я, уж поверь, испробовал разные варианты. Письма, послания, намёки, колдовство... Даже сам вызывал его несколько раз, но все без толку.

– То есть, он услышит вас только после того, как мир рухнет? В этом смысл?

– Нет, - просто отозвался Пророк.
– Вместе с миром умру и я - окончательно и бесповоротно.

Полный ангелец!

– Но зачем?!
– взвыла я, с тревогой наблюдая, как Дан пытается прикоснуться к Лис, но его руки проходят сквозь. Взгляд я, впрочем, быстро отвела: выражение лица у принца было слишком... все слишком. Смотреть на это было тяжело.

– Мастер, очевидно, был чрезвычайно зол на его выходку и решил преподнести урок - таким вот образом.

– Это слишком жестокие уроки!

– Возможно. Но только таковые, к сожалению, и помогают нам развиваться и умнеть. А уж существу вроде Легиона, с его непомерным, постоянно возрастающим могуществом и, прямо скажем, своеобразным характером, нужно научиться владеть собой и ценить чужие жизни... рано или поздно.

Тут мне возразить в целом нечего. Хочется, конечно, сказать, что судьба целого мира - не разменная монета в игре двух всесильных существ. Но что бы я понимала в таких вот вещах? Ведь мало ли, сколько этих самых миров Мастер сотворил! Может, для него такие вещи - как уборка в старой кладовке или прополка сорняков на грядке.

– Ладно, - говорю.
– Ладно. Чья очередь теперь выбирать?

– Людей, - сказал Легион, очевидно, расслышавший последний вопрос.
– Зверь там или нет, но последний выбор в таких вещах всегда только за ними.

Дальше слушать я не стала, да и смысла не было. Широко распахнув крылья, стрелой спикировав вниз - и время ускорилось снова.

– Люди!
– крикнула я Меру с Даном.
– Они должны изменить свое решение! Попытайтесь воздействовать на людей ментально, шептать, крылом стукнуть! Мы не сможем их и пальцем тронуть, можем только подтолкнуть к верному решению!

Впрочем, ораторствовала на этой площади не только я.

– Это светлая призвала ангела, уничтожившего наш город!
– вторил мне голос местного заводилы, в котором я с удивлением узнала того самого колдуна из канцелярии, что активно просвещал Монтю насчет светлых шпионов.
– Она сожгла наши дома! Все - её вина!

– Моя дочь сгорела в квартале колдунов - пущай и эта горит!
– встряла пожилая женщина с перекошенным, искаженным злобой и страданием лицом. Толпа ничтоже сумняшеся перехватила эстафету чудесных обвинений.

– Она притворилась, что лечит моего сына, а сама наложила на него порчу!

– Она пыталась склонить меня к свету!

– Она обманом заставила прийти к ней!

Интересно, а Неназываемого Пророка Лис походя не прибила? Детей не ела? А то как-то мало в списке прегрешений, на мой взгляд, чего-то не хватает.

– Эти светлые приносят детей в жертву ангелам!

А нет, пронесло - теперь, как говорится, все на месте.

– Сожжем её во славу Императора Дана!
– провозгласил между тем с помоста чудесный человек, заведующий сим дивным фестивалем. Я скосила глаза на "Императора Дана" и тихо хмыкнула себе под нос, ибо высочество представлял собой жутчайшее зрелище. С другой стороны, а чего он ждал? Наверное, вот так - это по-своему справедливо. И как знать, стала ли бы я помогать, окажись на костре не наша Лис, а малознакомая девица? Или посчитала бы возмездием за сожженных людей? Точнее, я знаю ответ, но не время задумываться об этом вот прямо сейчас. Слишком много кругов замкнулось, слишком много вопросов висело в воздухе, слишком много воспоминаний клубилось вокруг.

Я будто перенеслась на пару лет назад, будто вхожу вновь в таверну, где обосновались охотники за больными магической проказой. Словно опять звенит жалобный плач Фили, которого скоро уничтожат, и я сжимаю губы, вспоминая худшие, страшнейшие чары, найденные в библиотеке, выпрошенные у профессора Бала, подсмотренные на тренировочных боях. На моей стороне - эффект неожиданности, талант и дерзость, я не боюсь смерти и не приму поражения. А ещё знаю, что вон те двое пьяниц, и подавальщица, и лысый трактирщик... Все, кто тут, должны умереть, чтобы мой брат был жив.