Ари долго вертелась в постели, но сегодня как назло ей чудилось, что в перину напихали здоровенных булыжников, которые так и норовят впиться ей в бока. И промучившись какое-то время, она поднялась, накинула одеяло на плечи и распахнула окно в сад. Луна, словно огромное позолоченное блюдо, висела низко над розовыми кустами. В воздухе смешался аромат ночных цветов, терпкий запах нагретых за день камней... И отчего-то вспомнились крохотные алмазы в руках матушки Имльды, так похожие на гроздья рябиновых ягод.

... Тогда... постой, когда же это было? Да, точно, ей как исполнилось одиннадцать, а Бастьену было десять. Но он, как и любой мальчишка, разыгрывал из себя предводителя их маленького войска. "Ну что ты там копаешься, — подгонял он, — хочешь, чтоб нас заметили?" "А если отец узнает?" — Ари подтягивала грубые крестьянские штаны, найденные накануне в сундуке возле кухни. "Не узнает! Завтра они готовят вылазку, вот здорово будет! А про этот ход никто не знает, его давно камнями завалило".

Осада длилась уже третий месяц, отцу с матушкой было не до них. И во время своих странствий по замку они обнаружили этот забытый проход. Настолько узкий, что протиснуться здесь мог только ребенок. А так хотелось выбраться за стены! Нет, отходить далеко они не собирались — просто вдохнуть вольный воздух, не пропитанный запахом пороха, гнева и отчаяния. Пройтись по лесу, где они прежде гуляли каждый день, хотя бы издали взглянуть на море... Но об этом и думать было глупо: кругом горели костры армии лорда Лингрэма, а уж все подходы к морю точно были перекрыты.

Подземный ход вывел их на освещенную холодной зимней луной лужайку — и Ари с Бастьеном немедленно юркнули в тень, спеша укрыться под раскидистыми ветвями высоких елей. А дальше? Откуда-то издалека до них доносились голоса чужих солдат, но тут, среди рябин и елей, Ари и Бастьену казалось, что они одни в целом мире. Что вздумай они даже выбежать на нависающие над морем скалы — и их никто не заметит. "Пойдем, может быть, поближе к ЭТИМ подберемся, — предложил Бастьен. — Светло же". Но это было слишком опасно, поэтому решили ограничиться небольшим путешествием. Если отсюда свернуть налево, то скоро окажешься на краю болота, где в эту пору еще можно было отыскать сладкую, крупную клюкву. Но лезть в топь ночью тоже не стоило. Так что их поход так и остался бы просто глупой детской выходкой, да и замерзли они изрядно, если бы... если бы Бастьен не наткнулся на нору.

И как он ее только углядел? Они брели по лесу уже довольно долго, оставляя за спиной гомон и шум вражеского войска. Но разве они могли заблудиться? Они, знавшие здесь каждое деревце и каждый кустик? Нора обнаружилась возле корней двух высоких берез, стоявших рядышком, словно сестры. Что взять с мальчишки? Ари и рта раскрыть не успела — а Бастьен уже тыкал палкой в широкое отверстие в земле, пока оттуда не раздалось приглушенное рычание, а потом предостерегающий звонкий лай.

"Лисица! Ари, там лисица!" — восторженно зашептал брат, но Ари уже тащила его прочь от опасного места.

Шум в лесу мог привлечь осаждающих. К тому же старый Ноб, конюший, как-то рассказывал им, что лиса, хоть зверь и небольшой, но напасть может. А эта точно собиралась: должно быть, Бастьен разворошил логово, где та прятала своих детенышей.

Зверь и вправду был невелик, но даже такая — худющая, будто обглоданная, — лисица казалась страшной. Она щерилась, плотно прижав уши, потом отступала на шаг назад — теперь ее острая мордочка вовсе не казалась умильной — и вновь принималась тявкать. Бежать — что еще могло прийти им в голову? Но это и стало их ошибкой: зверь, почуяв, что враг дал слабину, понесся за ними широкими прыжками. Они и не заметили, как оказались на краю болота. Бастьен оступился, намочив сапог в ледяной чавкающей жиже, ухватился за Ари, чуть было не утянув ее за собой, — и в этот миг раздался выстрел. Потом еще один.

Брат с сестрой переглянулись: вот теперь уж точно прятаться было негде — в разгар осады человек с пистолетом был во сто крат хуже разъяренной лисицы.

— Эй, есть кто-нибудь? — донесся до них низкий мужской голос.

Человек приближался: в лунном свете нетрудно было разглядеть, что он высок, закутан в плащ, а голову его прикрывает широкополая шляпа. И в руке он все еще сжимал пистолет.

— Так вот оно что...

Он остановился в паре шагов от них: они ничего не соображали от страха, так что даже не пытались бежать. Да и куда? Они наверняка заблудились, унося ноги от лисицы, так что вряд ли смогут найти обратный путь к подземному ходу.

— Кто такие?

— Мы лесниковы дети. За клюквой вот пошли, — жалобно завела Ари, подражая говору простолюдинов, который она не раз слышала на дворе и возле кухни. — Нас батюшка заругает. Отпустите нас.

Бастьен только сопел у нее за спиной — врать у Ари всегда выходило лучше.

— Лесниковы дети? — усмехнулся незнакомец. — Отправились ночью в лес за клюквой? Ну-ну. Много ли набрали?

— Мы еще днем пошли, да заблудились, — зачастила Ари, боязливо поглядывая, как незнакомец убирает пистолет в ольстры.

В полутьме было не разглядеть его лица, понятно было только, что он носит бороду.

— А лиса? Вы ее застрелили, да?

— Я стрелял в воздух. Боялся вас задеть. Идите за мной.

Ослушаться они не могли. Но куда он их вел? Наверняка он солдат из войска, осаждавшего Хольм, и сейчас отведет их к своему командиру. Кто в здравом уме поверит, что дети лесника бродят по ночному лесу возле болота? А если он догадается, кто они на самом деле? На бегу у Ари волосы растрепались и выбились из-под шапки. Да и варежки она потеряла.