– Вот об этом я и говорю. Ты и раньше был не в меру сосредоточен на работе, а в последние годы, с тех пор, как твой отец…

– С тем, что произошло с отцом, я не смирился. И никогда не смирюсь. Пока будет хотя бы единственный шанс все изменить, я не прекращу поиск. А ты? Неужели ты хотя бы на мгновение позволила себе сдаться?

– Конечно нет, Дэсмонд. Без него… Без него меня тоже не станет.

– Не говори так. Ты…

– Дай мне закончить, сын. Когда все закончится - так или иначе, раньше или позже, - то мы с твоим отцом не заставим друг друга долго ждать у края вечности, чтобы вместе перешагнуть его. Но мы прожили вместе долгую счастливую жизнь. И даже если она больше никогда не вернется, мне не о чем сожалеть. Но ты, ты взвалил на себя слишком тяжелую ношу. Обязанности герцога, служба в управлении и бесконечный поиск. Всего этого слишком много для одного человека, даже для такого сильного, как ты.

– Для того, в которого я превратился год назад, управление магии - самое подходящее место. Большинство из тех, кто там работает, и так стараются избегать лишней встречи с грозным начальником, так что до рассматривания моего обезображенного лица дело обычно не доходит. Так было в управлении магии в Клер-Монтеле, и здесь, во Френце, ничего не изменилось. Надеюсь, что и не изменится, потому что страх подчиненных быть вызванным к главе управления отлично сказывается на результативности их работы.

– Ты говоришь глупости, сын. Полагаю, что они боятся твоего гнева куда больше, чем внешнего вида. Возьми хотя бы Элену. Разве она хоть раз посмотрела на тебя с отвращением?

– В ее прошлом было что-то страшнее меня. Поэтому я должного впечатления не произвел, к сожалению. Или все же произвел?

– Если хочешь знать, мы вообще не говорили о тебе.

– Она не спрашивала обо мне? Совсем?

Если бы мне никогда не приходилось сталкиваться с герцогом, пусть даже совсем немного, я бы подумала, что в его голосе прозвучала обида.

– Дэс, определись, пожалуйста, чего ты хочешь от Элены. Напугать, как своих подчиненных, взять под опеку из чувства благодарности или… Для чего ты хочешь встретиться с ней сегодня?

– Есть важные моменты, связанные с нашим с ней последним разговором, которые я хотел обсудить.

– И именно поэтому ты приехал сюда утром выходного дня - чтобы поговорить о делах. Конечно же, все обстоит именно так, сын. Я нисколько в этом не сомневаюсь.

Понимая, что дольше скрывать свое присутствие на лестнице невозможно, я сделала несколько шагов вниз.

– Доброе утро, эра Новита. Доброе утро, ваша светлость.

– Когда я успел для тебя вновь стать его светлостью?
– спросил герцог, когда мы с ним оказались наедине в экипаже.

– Мне показалось, что при твоей маме так обратиться к тебе было правильнее всего.

– Теперь же, когда мы остались наедине, какое обращение ты сочтешь более уместным?

– Ваша светлость, - я поймала на себе недовольный взгляд герцога, - Дэсмонд, - затем добавила я, и его взгляд заметно просветлел, - мне кажется, что ситуация, в которой одинокая молодая девушка находится наедине в герцогом в экипаже, увозящем их в неизвестном направлении, в принципе не является уместной.

– С герцогом - да, - усмехнулся мужчина.
– А вот с человеком, которого ты называешь по имени - совсем нет. И ты больше не одинока, Элена. Что бы не случилось в дальнейшем, теперь у тебя всегда будут те, кто о тебе позаботится.

– Дэсмонд, прости, но меня пугает такая резкая смена твоего отношения ко мне. От шпионки и предательницы, которая не заслуживает жалости и снисхождения, к попавшей в беду юной деве, которую должно оберегать и опекать.

– Элена, методы, которые я вынужден использовать в работе, могут показаться жестокими, но они оправданы. К сожалению. Особенно теперь, когда война, пусть и необъявленная, уже идет. И которая может разгореться в полную силу в любой момент.

– Ты действительно, как и сказал эре Новите, хочешь поговорить о делах?
– Мое настроение, которое стало отчего-то хорошим, как только я услышала голос Дэсмонда, доносящийся снизу лестницы, начинало стремительно портиться.

– Нет, Элена. Сегодня ни слова о делах. Я хочу показать тебе одно особенное для меня место. А что до изменения моего отношения - неужели тебе так неприятна моя забота?

– Если это из чувства благодарности за спасение, то не стоит. Все эти годы я как-то справлялась с трудностями сама. Уверена, что смогу справиться и теперь.

– Элена, я бесконечно благодарен тебе за то, что ты сделала для меня той ночью. Но, поверь, на мои… мое отношение к тебе это никак не влияет.

– А если бы мне удалось убрать ожоги, это как-то изменило расстановку сил?
– неловко пошутила я. А затем добавила.
– Прости. Мне действительно жаль, что я не смогла излечить тебя полностью.

Я осторожно дотронулась до руки герцога, лежащей слева от меня на сиденье экипажа. Его правую кисть, как и всю правую сторону тела, покрывали неровные рубцы ожогов.