– Должен признаться, в каком-то смысле я даже рад именно такому результату. Ведь теперь на королевских балах, на которых изредка, но все же вынужден присутствовать, я стал куда менее популярным среди эрит на выданье. Так что я должен только дополнительно поблагодарить тебя за это.

– Лучше расскажи, куда мы едем. Уже приехали, - я поправила себя, почувствовав, как экипаж останавливается.

– К сожалению, пока ты официально не представлена в обществе как воспитанница моей матери, я не могу пригласить тебя на завтрак в кафе или ресторан. Но, надеюсь, пикник в Радужном гроте придется тебе по вкусу.

Даже я, специально не слишком интересовавшаяся жизнью Френцы, не раз слышала о Радужном гроте. Это было удивительное создание природы, расположенное неподалеку от города. Несколько источников, расположенный в одной огромной пещере, располагались таким образом, что, при определенном освещении, она наполнялась множеством искрящихся радуг. Грот редко был открыт для посетителей, и чтобы попасть в него вот так запросто требовалось что-то невероятное, например, личное знакомство с королем. Но главная особенность этого места была в том, что оно могло особым образом влиять на пришедших сюда людей. Кому-то являлись моменты прошлого, кто-то видел обещания будущего. Кому-то грот показывал их истинные желания. А для кого-то хранил молчание.

Великолепный завтрак, пусть и очень поздний, проведенный в окружении сверкающих и переливающихся всеми цветами радуги брызг, подходил к концу. Я встала и подошла ближе к каменной стене грота, желая почувствовать на ощупь ее шершавую поверхность. За все время, что мы провели здесь, ни меня, ни Дэсмонда не посетили никакие видения. И я думала, что грот сегодня так и останется для нас молчаливым. Пока, обернувшись, не поймала обращенный на меня темный, полный страсти взгляд герцога.

Я смотрела, как он медленно приближается ко мне, не имея сил оторвать от него взгляда. И не имея никакого желания этого делать. Здесь, в видении, созданном гротом, оков привычных морали и нравственности не существовало. Здесь я могла признаться самой себе, что меня неудержимо тянет к герцогу. К Дэсмонду.

С само й первой нашей встречи он взволновал меня. Но тогда, охваченная страхом из-за возможного разоблачения, я не понимала этого. Не понимала и тогда, когда засыпала в его объятиях. Когда чувствовала его мимолетные прикосновения, когда он вдевал в мои уши серьги или подавал руку, чтобы помочь подняться в экипаж. Но сейчас я вмиг осознала это со всей отчетливостью. Что он до боли нужен мне. И что я отчаянно хочу быть нужной ему.

Дэсмонд медленно подошел ко мне и замер в шаге от меня. Давая возможность принять окончательное решение. И, не отрывая взгляда от его глаз, полных тлеющей страсти, я сделала шаг вперед. Один шаг - и за моей спиной остались все сомнения. Все страхи. Вся горечь несбывшихся надежд. Один шаг - и нас больше ничего не разделяло. Мы были вместе. И целый мир не мог помешать нам.

Я подняла руку и осторожно дотронулась кончиками пальцев до его лба. Затем переместилась левее, к виску, где начинался длинный шрам, и провела вдоль него, спускаясь по скуле. Дотронулась до губ, очертив их контур.

Дыхание Дэсмонда становилось все тяжелее, а грудь под моей ладонью вздымалась все чаще. Если бы я опустила взгляд, то увидела бы, как сильно он сжимает ладони в кулаки, сдерживая себя, будто боясь причинить боль, дотронувшись до меня слишком сильно.

Понимание, что мое желание взаимно, вскружило мне голову. Осмелев, я усилила ласки, заменив пальцы губами.

– Герцог, мой герцог, - шептала я, покрывая поцелуями его лицо. Скользя губами вдоль ожогов.
– Ведь мой же? Мой герцог?

– Только твой. Навсегда твой.

Голос Дэсмонда был хриплым от страсти. А потом вся его выдержка вмиг кончилась. Я почувствовала, как его руки крепко обхватили меня, прижимая к груди. А его губы впились в мои поцелуем. Захватывая. Подчиняя. Покоряя. Навсегда.

Не прекращая поцелуя, Дэсмонд чуть ослабил объятия и переместил одну руку вперед, нащупывая застежки на моем платье и расстегивая их одну за одной. Обнажая нежную кожу груди, проверяя на ощупь ее мягкость. Оторвавшись от моего лица, он спустился губами вдоль шеи. И ниже, оставляя на груди расцветающие следы поцелуев.

Я чувствовала, как его руки скользят по моим ногам, поднимая так сильно мешающую нам обоим мою юбку. Как круговыми движениями ласкают впадинку под коленями. И продолжают движение вверх. На несколько мгновений замирают на внутренней поверхности бедер. А затем проникают еще выше, отодвигая ставшую влажной ткань белья. Нежно проводят сверху вниз, лаская каждым прикосновением. И, не прерывая ласки, начинают осторожно скользить вверх-вниз. Рождая во мне огонь. Зарождающийся где-то глубоко внутри, чтобы бурей, сжигающей все на своем пути, выйти на поверхность.

Он смотрел в дальний конец пещеры, куда она отошла, чтобы перед отъездом еще раз взглянуть на грот. Он любовался мягкими изгибами ее стройной фигуры, не в силах оторваться. Впитывая ее образ, желая сохранить в памяти навсегда. Чтобы, когда ее не будет рядом, он мог закрыть глаза и представить ее. Впрочем, с тех пор, как несколько дней назад он впервые увидел ее, ее образ и так следовал за ним неотступно.

А затем она повернулась и посмотрела на него.

Она стояла у каменной стены Радужного грота, такая юная и прекрасная. Смотрящая на него с затаенным желанием во взгляде. На него - старше ее на тринадцать лет, изуродованного шрамами, циничного и жестокого герцога.