Зачем, зачем, зачем? Вопрос волшебный. Однажды, пребывая в вопросе «зачем», мы сможем воспарить, если только не побоимся Высоты. Но поскольку в нас живёт пока что непреодолимый страх Высоты, то зачем отвечать на вопрос «зачем?»? Если ты пришёл обучаться бою, то нужно обучаться бою, а не задавать лишних вопросов! Бой – вещь конкретная! Ты должен это принять! Так заведено! Ты должен стать сильным, потому как сильным лучшая доля достаётся, да и под солнцем остаётся победитель! Вопрос же «зачем?» придумали слабаки, чтобы забить, по возможности, голову людям конкретным, отвести с их помощью от себя внимание и спрятаться за эти самые вопросы. Так что давайте и мы пока оставим эти вопросы и просто вернёмся к предмету нашего разговора. Рукопашная схватка – ради рукопашной схватки и чтобы, конечно же, победить в ней!

Но и в самой рукопашной схватке немало насущных вопросов. Не ответив на них, мы вряд ли сможем быть победителями. Не будучи точным, можно ли быть действенным? И вот тут возникают вопросы: в чём мы хотим быть победителями, кого хотим победить и на каком поле битвы мы будем вести нашу схватку. Если вы внимательно вглядитесь в то, что мы называем боевым искусством, то сможете разглядеть, что оно далеко не однородно по своей сути. Есть схватка не на жизнь, а на смерть, где не до жиру. Есть спортивная схватка, которая может принести нам почёт и уважение. Есть рукопашный бой – как хорошее средство от застоявшихся мышц, этакая добрая гимнастика. Есть, без сомнения, искусство! Высокое и утончённое искусство рукопашного боя ради красоты и получения эстетического удовольствия. В конце концов, есть бой как средство воспарить над миром, то есть своего рода философия, позволяющая узреть неземное. А в бою столь много неземного, что сплошь и рядом оно!!! Наверное, можно ещё выделить рукопашный бой как науку. И действительно, почему бы не начать изучать его как науку – с формулами, графиками, таблицами и другими выражениями научного подхода? Но всё это в сути разное и несовместимое! Ибо там, где убивают, не до красивого и гармоничного тела, надо выживать. А там, где надо быть первым, не до философии.

Но почему бы не объединить всё это в единое целое? Ведь по-хорошему, и наука, и философия, и искусство вполне сопоставимы. Наверное, сопоставимы. Но чтобы всё это стало целым, мы сами должны быть целыми! Пока же я делю мир хоть в малом, пока в руке моей резак, как говорили наставники, быть целым невозможно. А значит, и то, чем мы занимаемся как… – да как хотите: хоть как рукопашным боем, хоть как боевым искусством, хоть как высокой философией, – не будет в нашем сознании целым, но будет так же разделено на искусство, науку, философию, на «теорию» и «практику», наконец. И мы, попадая из одного мира в другой, будем теряться. И там, где надо сражаться за жизнь, мы будем размышлять, как оно по науке-то будет, а там, где можно воспарить, мы сможем попасть в ловушку «победителя» и остаться у разбитого корыта.

Много говорилось о том, что спорт – это далеко от настоящего боя. Классик единоборств Н.Н. Озолин в 1930 году писал: «Мы не отрицаем того, что системы эти (речь шла о боксе, саватэ и джиу-джитсу), практикуемые для целей чистого спорта, представляют прекрасное средство развития выдержки, быстроты, силы, ловкости, боеспособности и других физических и психических качеств и в этом косвенно подготавливают бойца, но ещё раз повторяем, реальной, прямой подготовки к серьёзному столкновению не дают».

С другой стороны, мало-мальски опытные спортсмены, особенно с заслугами, с пренебрежительной улыбкой отзываются о так называемых спецах и всём том, что связано со «специальным армейским рукопашным боем», если это только не боевое самбо. За глаза подобные школы называют «конно-балетными». Все тянут истину и право первенства на себя. Как в большом миру, так и в этом маленьком мире. А кто уж совсем рьяный, тот предлагает «ссудный поединок», чтобы доказать, на чьей стороне правда. Но правда на стороне всякого. Своя правда! Вспоминается один старый анекдот о правде.

Пришли как-то к царю зверей – льву – волк и лиса на суд. Рассказал волк свою жалобу на лису, а лев ему и говорит: «Да, ты прав». Высказала и лиса в свою очередь обиду на волка. На что лев заявил: «Да. И ты тоже права». Ушли довольные звери, а жена и говорит льву: «Как же так? Оба же не могут быть правыми?» Задумался лев и говорит: «И ты, жена, права».

Все правы! Но в то же время правда, если это только не «моя правда», проста. А в простоте нет сторон, нет моего – твоего. Присваивая правду себе, мы просто теряем её, теряя простоту. Ведь с этого мига для нас есть правый я и неправый другой. Это ли не сложность, где я и не я? Сложно, потому что сложено, даже если разделено!

Для чего мы всё это говорим? А для того, чтобы однажды перестать делить и делиться. Перестать резать себя на куски. Перестать вести детские споры, кто кого одолеет: боксёр – каратиста или каратист – боксёра. Всякое разделение нежизнеспособно и обречено на поражение и боль, но корень разделения-то в нас! Нужно просто искать в себе его. И однажды для тебя не будет места ни для спорта, ни для науки, ни для искусства. А победит в схватке… Победа в нашем мире жребием отмерена. Божьим промыслом. И с ним не поспорить. Я не проиграл ни одной схватки из трёх с лишним сотен. Но не потому, что ЭТАКИЙ. На то воля Божья была! А какова она завтра будет? Не вем того! Но смиряюсь перед ней!!! В руцы твои, Господи, отдаю дух мой! Да будет воля твоя!

Весь жизненный опыт нам говорит о том, что тот, кто ближе к природному состоянию, к Стихии, тот наиболее опасный боец. Возвратиться к истокам – вот та задача, которую нужно решить нам для того, чтобы стать непобедимым. Но только возвратиться к истокам – это себя потерять! А вот к этому мы не готовы! Скоро сказка сказывается, да не скоро дело делается. И никто не строит дом с крыши, а потому всё-таки нужно заложить основы, и заложить их надо наиболее точно! Если в них закрадётся ошибка или просто останется недопонимание, всё, что из такой основы разовьётся, будет кривым и порочным. Поэтому основы должны быть как можно проще, чтобы их можно было понять по-настоящему. Такой подход заставляет разделить бойцовый Спас на несколько частей. А далее нужно просто углубляться в эти простые основы, чтобы однажды достигнуть глубины, которая в сути есть простота и цельность. Вот такой своеобразный подход. От простого к простоте! Разделить, чтобы вновь прийти к цельности. Об азах, или основах, мы ещё скажем в своё время слово, и будет оно… неожиданно!