Двухэтажное открытое кафе выполнено в ретро стиле с обилием деревянных предметов мебели, кирпичной кладкой, антикварной барной стойкой, декоративным оформлением столов и различным раритетом, наподобие автомобильной тематики, а центр зала украшает потрясающий красный глянцевый Кадиллак. Затейливо.

— Я знаю, что ты хочешь от меня услышать, твои мысли идут новостной строкой на лбу, — прервав намеренно трапезу, поднимаю глаза, внимательно изучая лицо Джозефин.

— Даже так, — промокнув свои сладкие губы салфеткой, аккуратно складывает как истинная леди руки вместе. — Я не понимаю в какой, извини, вселенной мы оказались. Все, что сейчас происходит, больше напоминает мне театр гротеска. Вот что меня интересует. Мы с тобой как бы вместе, а как бы нет. Ты не позволяешь быть ближе к тебе, но при этом пресекаешь любые претензии в мой адрес другим, обозначая свою территорию, которая, кстати говоря, вообще-то принадлежит Дэвиду. Затем… Навалившиеся проблемы… — продолжает загибать пальцы аргументируя. — Твои связи с другими девушками, которые якобы ничего для тебя не значат, зато это унижает меня. Мой муж и сын, твое вечное желание подчинить меня себе, используя, скажем так, не совсем адекватные методы, твоя агрессия. Хьюго, это невыносимо. Я не желаю этих эмоциональных качелей. Я хочу определенности, а тебя это раздражает. Я так запуталась, объясни мне ты хоть что-нибудь.

— А чего ты хочешь? Брак? Что? Поясни, Джозефин, что ты сама здесь преследуешь? — испытывая сейчас противоречивые чувства, стараюсь контролировать нахлынувшую до краев агрессию от нашего замкнутого круга. Агрессию не по отношению к ней, а к ситуации и накопившимся проблемам в целом, которые мы создали в порыве нашей страсти.

— Я хочу сказать… В общем… Я приняла решение, но не знаю, как ты к нему отнесешься, если честно, — схватив салфетку, она начинает ее теребить в руках, разделывая на мелкие частицы бумагу, замолчав тут же. Скорее всего, ожидая моей реакции.

— Я слушаю, — большим глотком допиваю уже остывший кофе, сидя в нетерпении.

— Я хочу уйти от Дэвида.

— Что? Что, прости? — откатившись на стуле назад, открываю, как полный кретин, рот от шока. Я ведь не ослышался…

— Успокойся. Я это делаю не ради тебя. Просто… Это мое решение, и оно никак не связано с тобой, ясно? Я не могу больше обманывать дорогого мне человека. Так что расслабься, Хьюго, — испытующе прожигает глазами цвета грозовой тучи.

— Я не знаю, что сказать, — барабаня пальцами по столу, закусываю в кровь нижнюю губу судя по металлическому привкусу во рту.

— Я не хочу женить тебя на себе. У меня нет таких целей, просто мне нужно знать, что между нами происходит. Для ясности.

— Началось, — тяжело вздыхаю. — Почему все женщины так любят интересоваться, что происходит между ними и их мужчинами? Почему нельзя просто кайфовать?

— Можешь сейчас ничего не отвечать, — проигнорировав мой вопрос, продолжает гнуть свою линию. — Как будешь готов, мы поговорим. Как-нибудь потом. Договорились?

— Ты из-за своей подружки приняла такое решение? Думаешь, что это выход из всех проблем? Очнись, Коулман, — намеренно выделяю ее девичью фамилию. — Брак — это лишь самовнушение, самообман и бремя. А я его нести не хочу и не буду! Мне скоро двадцать один год. Я люблю и дорожу своей свободой. Не думай, что я осуждаю тебя, как человека, предавшего свой «крепкий союз», — рисую пальцами в воздухе кавычки. — Нет! Нельзя расстроить то, чего не было изначально. Признай, ты не любишь своего мужика и не хочешь его. Каково тебе с ним в постели? Давай расскажи-ка мне! — придвигаюсь поближе, сложив перед собой руки.

— Ты, как обычно, все перевел не туда. Сколько будет продолжаться этот детский сад? — обреченно вздыхает, продолжая капать мне на нервы. — Научись не только слушать людей, но и слышать, Маршалл. Я тебе об одном, ты вообще уходишь в другое русло разговора. Я не собираюсь тебя женить на себе. Не собираюсь! — повышает голос, привлекая к нашему столику зевак. — Я хочу лишь разобраться с ситуацией, не избегая сложившихся проблем. И мне нужна твоя поддержка, да хоть какая-то видимость будущего, к чему мы движемся. Да-да, нет-нет! Почему для вас мужчин так сложно понять, что мы женщины любим определенность, так проще жить, не строя никаких иллюзий. Я не хочу держать тебя у своих ног. А мужа моего не смей трогать, ясно тебе? Я ни с кем, а тем более с тобой, не собираюсь обсуждать его. Дэвид не заслуживает такого отношения к себе. И я никому не позволю оскорблять его и унижать. Именно поэтому я ухожу от него. Потому что…

— Сама унизила? — продолжаю за нее, пытаясь переосмыслить услышанное, но из-за чересчур разбушевавшихся эмоций не могу собраться с мыслями, на что блондинка, замерев, уставилась на меня, как вкопанная, ожидая ответа.

— Знаешь, — тихо шепчет себе под нос. — Да! Ты это хотел услышать? Унизила! Не тебе мне этим тыкать в лицо, ясно? Почему ты так плохо относишься к браку? Что в нем такого?

— Для меня брак не имеет никакого значения. Это всего лишь чистая формальность, штамп. Я не считаю, что в этом сегодня есть какой-то смысл. Он не дает каких-либо гарантий, что твой супруг или благоверная будут преданны. Взять хотя бы твой пример, — произношу обидные слова, прекрасно понимая это, и тру переносицу пальцами, в попытке успокоиться. Отлично понимаю, какой я козел все-таки, но этот товарняк уже не остановить. — Что здесь еще тебе нужно понимать, Джозефин? Мы вместе, потому что нам хорошо вдвоем. Все просто. Что нас ждет? Я не гадалка, чтобы знать это. У мужчин нет определенной цели. Если она появится, то хорошо, но не сейчас. Что еще тебе нужно знать? — закатываю глаза, устав от этого нудного разговора.

— Именно поэтому ты и прибегаешь к таким странным методам ухаживания, манипулируя мной? Это, по-твоему, хорошо? Я не знаю, как ты относишься ко мне, к моему ребенку, к ситуации нашей в целом. Я тоже, знаешь ли, не ясновидящая, чтобы представлять хоть малейший намек на отгадку. Это отношения, в конце концов, или сбор кубика-Рубика? — явно намекая на похищение и погоню, пыхтит от злости, высказывая вновь упреки.

— Да сколько можно? — кричу в ответ.

— Столько, сколько нужно? — рявкает в ответ.

— Почему ты согласилась выйти замуж за Дэвида? — задаю давно терзавший вопрос, пытаясь сойти с курса нашей непрекращающейся перепалки. — Если не любишь, то зачем?

— Кто сказал, что не люблю? — переспрашивает, раздражая меня еще больше. Сжимаю кулаки, чувствуя, что дышать становится невыносимо сложно.

— Любишь, говоришь? — ухмыляюсь, уже сжимая бокал с водой в руке, который вот-вот и треснет от крепких тисков.

— Дэвид — потрясающий человек. Лучший из всех, кого я встречала в своей жизни. Он спас мне жизнь однажды и оберегал так, как никто и никогда. Я любила и люблю его. Просто… это оказалась несколько иная любовь, как к другу, не знаю, — опускает глаза, наполнившиеся слезами, вызывая отвращение во мне к собственной персоне.