«Если он узнает. Если он только узнает!..»

Два её синеглазых воробья сидели на диване, тесно прижавшись друг к другу, и сложив руки на коленях. Она улыбнулась им:

— Ну, поедем?

— Домой? — Николас жал её ответа.

— Нет, к дяде Билу. Сделаем ему сюрприз!

Она встала, сняла халат и повесила его на вешалку. Протянула детям руки и направилась к выходу. Да, к Билу. Надо поговорить с ним. И с Робом. Вместе они что-нибудь придумают. И тогда, возможно, Тим и Том приедут за ними. И чем скорее, тем лучше.

— Мамочка! — девчушка дернула её за руку, надув свои губки. — Не хочу к дяде Билу! И Кид не хочет, просто, он боится тебе сказать. Ты обещала нам пойти в парк. Ну, пойдем, пожалуйста!

— Да, мам, — маленький мальчишка присоединился к своей сестре. — Пойдем! Ты обещала. У тебя же сегодня выходной. А к дяде Билу… снова эта Алисия будет ворчать, что мы слишком шумно себя ведем…

Джейс вздохнула: как многое может изменить один единственный звонок, раздавшийся сегодня утром, когда она и дети собирались в парк Бальбоа. Погулять вокруг огромного озера и покормить уток, пеликанов и красавцев-лебедей, что жили на специально оборудованной пристани. Она остановилась, вдохнула полной грудью и решила, что и она, и дети вполне заслужили этот день отдыха. И они проведут его вместе. А о том, что может быть завтра, она подумает потом…

Не думать. Не думать о ней. Не сейчас.

Марк быстрым решительным шагом шел по отделению реанимации кардиоцентра к нужной ему палате. Сейчас отец.

На этот раз ему повезло больше: медбрат все подробно выспросил у него, сверился с записями в компьютере и только потом назвал номер нужной палаты.

Марк тихо приоткрыл дверь и в образовавшемся проеме увидел большую кровать, на которой лежал отец. А рядом сидевшую на стуле мать. Её плечи поникли. А к глазам она время от времени подносила шелковый платочек.

— Мам, — Марк осторожно коснулся плеча женщины, — Все в порядке?

— Сынок! — она всхлипнула. — Сейчас, да. Но все это было так неожиданно!

— Что говорят врачи?

— Он поправится. Но со временем. Приступ был сильный, и реабилитационный период потребуется долгий.

— Ничего, — Марк ободряюще улыбнулся матери, — Он справится.

— Да, но, — Регина накрыла ладонь сына своей рукой, — тебе придется перебраться сюда и возглавить фирму. Это были слова отца, перед тем… перед…

— Мам, — Марк обнял её, — Он же жив, не надо. Я перееду, конечно…

Но видит Бог, как ему этого не хотелось. Хотелось сейчас, убедившись, что с отцом все в порядке, кинуться в аэропорт, взять билет на первый рейс и вернуться туда, в свою пустую квартиру. Только не быть здесь, так близко от неё. И не знать, что все у неё хорошо. Что она смогла забыть его, выйти замуж, родить этому счастливчику-козлу, своему мужу, таких прекрасных детей, что она счастлива. Надо забыть её. Забыть.

— Мам, ты тут с самой ночи? — Регина кивнула, — Поезжай домой, водитель, что привез меня, все еще на парковке. Отдохни, а я останусь. Заодно, позвоню Филу и утрясу кое-какие дела.

— Но, Марк…

— Езжай. Я позвоню.

— Я только приму душ. И приготовлю бульон, его любимый. И вернусь.

— Нет, ты примешь душ и ляжешь спать. А еще поешь, как следует. Ты нужна отцу сильной, такой, какой ты была всегда: его самой красивой и любимой Региной.

— Мальчик мой…

Регина тяжело поднялась со стула. Она устала, бессонная ночь, беспокойство о муже, глубокими складочками морщин залегли около глаз.

— Не спеши. — Марк взял её под локоть. — И я провожу.

Он посадил мать в машину и вернулся в палату к отцу. Достал телефон, собираясь сделать несколько звонков, но лишь задумчиво постукивал им по подбородку. И думал. Думал о ней. О Джессике.

Злость сменилась непониманием и обидой. Обидой за самого себя. Как она смогла так быстро забыть его? Сколько её малышам? Почти пять? Стало быть, она выскочила замуж за их папашу, как только повстречала этого урода? А, судя по всему, повстречала она его сразу, как только переехала жить к этим своим родственничкам! Вполне возможно, что именно они и сосватали их друг другу. Недолго она помнила, лживая сучка… «Я люблю тебя, Марк. Так сильно люблю», — он видел её полные слез глаза и до сих пор чувствовал, как тоненькие пальчики касаются его щеки. Черт! Да будь ты проклята, Джейс!

Марк прикрыл веки и почувствовал, как соленая влага снова скапливается за закрытыми веками. Он не плакал с того самого момента, когда понял, что потерял её. Потерял навсегда. Понял, что она предала его. И какого же хера судьба снова сыграла с ним эту злую шутку? Зачем нужно было вот так снова встретить её и знать, теперь уже наверняка, что он не был ей нужен. Никогда. Не был. Нужен. Что вот она, живет себе где-нибудь на окраине города, в маленьком уютном коттедже, с мужем и детьми. Что придет домой и, возможно за ужином, вскользь, упомянет о нем с усмешкой на губах. «Представляешь, дорогой, я сегодня совершенно случайно встретила одного парня. Он когда-то был безумно в меня влюблен. Интересно, как сложилась его жизнь? А, впрочем, неважно». Она посмеется над ним, а потом подойдет и поцелует мужа в щеку. И снова вычеркнет его из своей жизни.