— Солнышко, маленький мой мальчик, вставай.

— Мам, — веки никак не хотели подниматься, — Ну еще немножко.

Он сонно заворчал и поворочался на месте. Но услышал добрую усмешку и, нехотя открыл один глаз:

— Совсем как в детстве! — Регина коснулась его щеки, — Мой мальчик вырос, отпустил бороду, но ничего не меняется.

— А что ты хочешь, чтобы поменялось? — Марк широко зевнул, потянулся, вытягивая затекшие мышцы рук и ног. — Кто говорил, что я для тебя навсегда останусь маленьким мальчиком?

— Я этого и не отрицаю. Но, тебе надо поехать домой: принять душ, позавтракать и немного отдохнуть. Я побуду с Генри. Кстати, как он?

— Поздно вечером пришел в себя, — Марк сел и стал наклонять голову то к одному плечу, то к другому. — Но я позвал врача и ему снова что-то вкололи. Сказали, что так надо. Но утром проведут более тщательный осмотр.

— Ну, тогда и нечего нам тут сидеть вдвоем. — Регина присела рядом с сыном и погладила его плечи. Ей не хватало его все эти пять с лишним лет. — Поезжай.

Марк встал, прихватил куртку с подлокотника дивана и отошел к окну. Он хотел спросить, но не решался. Хотя, а что он теряет? Не поворачиваясь к матери и вертя в руках телефон, он тихо произнес:

— Мам, ты помнишь Джейсон?

— Джейсон? — Регина в полкорпуса повернулась к нему и смотрела на напряженную спину сына. — Ту маленькую девочку, в которую ты без ума был влюблен? Конечно, помню. Я привязалась к ней. И думала…

Но о чем думала мать, Марк слышать не хотел. Он перебил её.

— Да, ту самую.

— А к чему ты спросил?

— Я видел её. — Марк говорил медленно, нехотя, — Встретил совершенно случайно. Перепутал корпус и попал в детское отделение кардиоцентра. Так вот, она работает там, врачом.

— Она молодец, — Регина внимательно следила за сыном. — Достигла своей цели. Она сильно изменилась?

— Изменилась? — Марк повернулся к матери. Стоял, потирая закрытые веки кончиками пальцев. — Нет, не думаю. Ну, одевается по-другому, по-взрослому. И прическа другая. Такой узел на затылке. И глаза грустные. А еще, ты знаешь, она теперь Монро. — Марк тяжело вздохнул. — Скорее всего, миссис Монро. И у неё двое прекрасных детей. Габриэль и Николас. Девчонка её копия. А вот мальчишка… мне кажется, что он кого-то мне напоминает.

— Да? — Рейчел удивленно смотрела на сына. — Ты познакомился и с ними?

— Да. Я же говорю, совершенно случайно попал не в тот корпус, шел к выходу и тут столкнулся с ними.

— Славные малыши? — её мальчик так и не смог забыть эту девочку. Поэтому, с ним рядом до сих пор никого нет. — Сколько им? Совсем крохи? И кто старше?

— Крохами я бы их не назвал. Они двойняшки. И Кид сказал, что совсем скоро у них день рождения, им исполнится по пять лет. Вот так, мам, — Марк грустно и тяжело вздохнул. — Пять лет. Быстро же она…

Регина замолчала. Сидела и думала о том, как бы сложилась жизнь её единственного сына, не улети тогда эта девочка к своим далеким родственникам. Был бы он счастлив с ней? Возможно. Её мальчик был сильно влюблен. А эта девочка могла бы сделать его жизнь полной и насыщенной. Винила ли она её? Нет, наверное, нет. В конце концов, это и его и её первая большая любовь, и тут от разбитого сердца никто не застрахован. Но вот только Джейс сумела наладить свою жизнь, а её мальчик нет… Можно создать целые корпорации и руководить ими; зарабатывать миллионы и строить свои империи. Но никакие материальные блага не способны заменить простого семейного человеческого счастья.

— Говоришь, столкнулся и с Джейс и с её детьми случайно?

— Да, совершенно…

— Знаешь, сынок, в своей жизни я повидала многое. Но в одном уверена точно: не бывает простых совпадений.

Не бывает простых совпадений…

Джейс не верила в них. И вот сейчас лежала без сна своей кровати и таращилась в потолок. Её воробьи угомонились сегодня, на удивление, быстро. Видимо, вторая половина дня, проведенная в парке у озера, пошла им на пользу. Они даже не попросили её сегодня рассказать им одну из сказок, которые так любили слушать, а ограничились маленьким рассказом из книги о Винни Пухе.

Весь остаток дня она была рассеянна и задумчива. Да, сначала испуганна. Уж если она и ожидала увидеть кого-то из семейства Эриксонов здесь, в ЛА, куда так опрометчиво вернулась, то никак ни Марка. Все эти годы она запрещала себе думать о нем. Она почти справилась с той болью, которую причинила не только ему, но и себе. Она почти сумела запрятать его образ и все мысли о нем в самый дальний уголок своего сердца. Почти запретила себе украдкой пролистывать желтую прессу, что иногда забывали пациенты в той клинике, где она работа после окончания Университета, на журнальном столике, надеясь хоть так узнать о нем что-то. А пресса любила Марка. Красивый свободный богатый завидный холостяк, наследник огромного состояния, успешный бизнесмен. Первый раз, когда она увидела его фотографию с какого-то официального приема, под руку с высокой стройной блондинкой, на котором присутствовал президент, Джейс прорыдала всю ночь, уткнувшись в подушку и убеждая себя, что поступила правильно, послушав своих братьев и улетев из Штатов. Они были такие разные: она и Марк. И разными были их жизни. Он забыл её, сумел. Его спутницы менялись часто и все были прямой противоположностью Джейс. Блондинки, рыженькие, жгучие брюнетки. Высокие, длинноногие, холеные. Знающие себе цену. Но, ни одной девушки с каштановыми волосами. Да, все были правы: они не пара. Никогда не были, и никогда не смогли бы быть. Он забыл её. Но она так и не сумела его забыть, разлюбить. Да это было и трудно. Точнее, невозможно.