— Это… — Марк упрямо тряс головой. — Это… Этого не может быть. Нет! Я не верю! Ты говоришь мне специально. Вот только, зачем? Где она, Бил?

— Говорю еще раз! — Бил начинал терять терпение. — Она улетела! Роб полетел с ней…

Он вернулся домой совершенно разбитый и потерянный. Силился понять и принять произошедшее, но не мог. Закрылся в своей комнате, сидел на краю кровати и раз за разом прокручивал в голове вчерашний день, весь, пытаясь уловить, в какой миг пропустил тот тревожный звоночек, что мог предвещать такое.

Он не спал всю ночь, не мог уснуть. Сначала лежал, таращась в одну точку на стене и, обнимая подушку, которая все еще хранила запах спелой вишни, смешанный с морским бризом. Вспоминал все те слова, что говорила ему Джейс, и не мог понять, как, и главное, за что она с ним так поступила? Говорила, что больше всего на свете хочет быть рядом с ним, всю жизнь. Согласилась, что теперь он будет заботиться о ней. Шептала, что любит. Просила никуда от себя не отпускать… Стоп! Марк резко сел в постели и со злостью отшвырнул от себя подушку. Просила никуда не отпускать, зная, что утром улизнет из его постели?!

— Маленькая лживая лицемерка! Я все равно найду тебя! И заставлю сказать правду!

Он ненавидел её. Но, в тоже время, искал оправдания её поступку. И, придя для себя к выводу, что на неё надавили, её же братья, был твердо намерен завтра утром снова отправиться к Билу и любыми способами заставить его дать адрес новоиспеченных родственничков, а так же новый номер телефона Джейс.

Но Бил, как будто, уже ждал его. И как только мелкий гравий вылетел из-под колес «Мерседеса» Марка, когда тот притормозил у дома в Долине, вышел к нему навстречу.

— Парень, угомонись! Я ничего не обязан тебе давать!

— Да как ты не понимаешь?! Я люблю её! И она меня любит, я знаю это точно. Это вы! Ты заставил её принять это решение!

Бил тяжело вздохнул. Возможно, именно в этот момент он и пожалел о сделанном выборе, но, только на один краткий миг. Нет, пусть все остается так, как есть.

— Марк, послушай…

— Нет, это ты послушай! — Марк стоял напротив Била и его указательный палец упирался в широкую грудь старшего Гордона. — С твоей помощью или нет, но я найду её!

— Как же ты достал, парень! — Бил потерял терпение, схватил запястье Марка и сильно сжал, — Последний раз тебе говорю: убирайся! По-хорошему! если ты еще раз посмеешь приехать сюда, я не посмотрю, что ты сынок богатенького папочки и вывозу полицию! Пусть тебя упекут за вторжение на частную территорию! Ты понял меня?

— Понял, — Марк потирал запястье, — Но я не отступлю.

Он сам не мог понять, зачем делает это. Зачем мучает себя. Но ехал в те места, где они часто бывали с Джейс. Скейт-дром в парке; её любимое кафе, где пекут потрясающе вкусные пончики с шоколадом и карамелью; дикий пляж… Они же были счастливы. А могли быть вместе. Но эта девчонка все решила сама, одна, и за него тоже. И в голове молоточком начинало бить оно слово: «предательство». Она предала его.

Он вернулся домой под вечер, осунувшийся и уставший. Прошел мимо Фила, что сидел в гостиной и ждал его, прямиком в свою спальню. Достал дорожную сумку и стал кидать в неё первые попавшиеся вещи.

— Старик, — Фил стоял в дверном проеме, опираясь плечом о косяк. — Может, поговорим? Давай я сбегаю за бутылкой бренди, и ты мне все расскажешь. Поверь, станет легче.

Но Марк покачал головой:

— Прости, дружище, я не готов. А пить не буду, тем более. Это не поможет.

— А куда ты намылился, могу спросить? — Фил кивнул на сумку, что стояла на оттоманке.

— Не знаю. Поживу где-нибудь, а здесь не могу. Здесь все напоминает о ней.

И в самом деле, стоило ему подойти к комоду и отрыть верхний ящик, как вспомнилась Джейс. Как она стояла, неспешно выдвигая отделение на себя, кокетливо смотря в его сторону, и говорила что-то о том, что он держит тут про запас смену женского белья. Нет, оставаться тут, наедине со своими воспоминаниями, он не мог.

Он приехал домой к предкам. Ему навстречу вышла взволнованная Регина. А Марк коротко обнял её, бросив на ходу:

— Мам, я поживу у вас?

— Конечно, милый. К чему ты спрашиваешь? — она шла за сыном в его комнату. Небритый, осунувшийся, в помятой футболке. Был ли у неё повод для тревоги? — Что-то случилось, сынок?

— А? — Марк обернулся уже стоя около своей кровати. — Нет… наверное, я пока не понял. Пожалуйста, не спрашивай меня сейчас ни о чем, хорошо?