— Я видела достаточно. Твари живут повсюду.

Он поставил стакан на стол.

— Неужели? Давай посмотрим, что ты знаешь.

— Что?

Я посмотрела на воду, к которой так и не притронулась, внезапно пожалев, что не заказала чего-нибудь покрепче. За стоящим рядом с нами столом гости разразились хохотом, когда куча обструганных палочек опрокинулась. Один из них выругался, подтолкнув к центру груду обломков и сломав пополам палку. Они будут продолжать в том же духе, пока не останется только одна палочка и игровой фонд не достигнет астрономических размеров.

— Правда или ложь: Остров Королей охраняют две статуи воинов в устье залива.

Я моргнула.

— Серьёзно?

Кольцо на его указательном пальце звякнуло о стакан, и он одарил меня почти мальчишеской улыбкой.

— Ты не знаешь?

Моё сердце затрепетало, и я скрестила руки на груди, как будто это могло каким-то образом скрыть то, что его улыбка сделала со мной.

— Ложь. Это три женщины: ребёнок, мать и бабушка.

Его улыбка стала шире.

— Великолепно.

— Моя очередь, — я наклонилась вперёд, подперев подбородок руками. Поднятый стакан Нока замер в воздухе. В его обычно отстранённом взгляде вспыхнула искра. — Китский лес кишит чудовищами, которых Заклинатели не могут приручить.

Он поджал губы, прежде чем сделал ещё глоток.

— Правда.

— Проклятье, — запрокинув голову к потолку, я спрятала от него улыбку.

— Очко в мою пользу.

Его острый взгляд контрастировал с ленивым танцем пальцев по ободку стакана, и от этого мой пульс забился быстрее. Он почти по-кошачьи подходил к нашим разговорам. Он держался отчуждённо и отстранёно, но когда его интересовало что-то нужное, он вдруг становился тёплым, если не сказать озорным.

Назвать его "тварью" было бы слишком высоким комплиментом, но он был близок к этому.

— Как звали Первого Короля?

Я прикусила нижнюю губу. Первый Король не был предметом разговоров в обществе Заклинателей. Он был ответственен за единственную войну, которую когда-либо пришлось пережить нашему народу, и поэтому не заслуживал ничего, кроме своего титула.

— Не могу сказать.

Он втянул в рот кубик льда, но потом бросил его обратно в стакан.

— Его звали Хаксли Фарнслед. Кстати, я бы принял вариант "Король". Он презирал своё имя, поэтому заставлял подданных всегда обращаться к нему исключительно по титулу. Даже свою жену.

Я не смогла удержаться от смеха.

— Неужели? Откуда ты всё это знаешь?

— Я люблю читать.

Мой разум лихорадочно работал. Значит, мне нужна информация из практического опыта. Что-то такое, что он никак не мог взять из книги в своей библиотеке. Я забарабанила пальцами по столу. Остановилась.

— Какой зверь способен менять своё строение в зависимости от желаний своего хозяина?

Он приподнял бровь.

— Я уже говорил тебе, что мои познания о тварях невелики.

— Так легко сдашься?

Его ухмылка стала ещё шире.

— Если ты хочешь играть грязно, конечно. Я сдамся. Но я тоже не буду играть честно.

Мой пульс подскочил на ступеньку, и жар растекся по моей шее.

— Хорошо.

— Кто из убийц ответственен за кровопролитие Слоана Сен-Жермена?

Вот тебе и грязная игра.

— Ты меня поймал.

Подавшись вперёд, он рассмеялся — тихо и немного хрипло, как будто ему не часто выпадала такая возможность.

— Знаю. Может, вернёмся на равные условия?

Боги, что этот взгляд делал со мной. Невозможно было не наклониться к нему. Все в нём было притягательным.

— Да, пожалуйста.

Его взгляд скользнул по моим губам, а затем вернулся к моим глазам. Потом он резко откинулся на спинку стула, натянуто улыбаясь, и холодно произнёс:

— Давай посмотрим...

Я проклинала себя за то, что слишком быстро поддалась, но мысленно возблагодарила богов за то, что в его глазах всё ещё брезжил интерес. Значит, не всё потеряно. Мы продолжили эту игру в остроумие, пропустив еще по два напитка. Его вопросы менялись по мере того, как история перетекала в личные предпочтения, и он хватался за любую возможность превратить кажущийся нормальным ответ в поддразнивание. В нём было что-то светлое, что-то искреннее, что затмевало всю тяжесть его роли убийцы. Как лидера Круора.

Он спокойно потягивал алкоголь, пока искал ответы на мои вопросы, ни на секунду не оторвал взгляда. И если не считать вопроса о тварях, он ни разу не ошибся, как бы я ни старалась поставить его в тупик. Он был богат знаниями и культурой, и по мере того, как минуты превращались в часы, мои пальцы медленно приближались к его неподвижной руке на столе.

Он не отстранился. Но и разрыв не сократил. Но его взгляд переместился на это, казалось бы, непреодолимое пространство. Вопреки здравому смыслу, я хотела, чтобы он взял меня за руку. То, как сильно я жаждала этого простого прикосновения, не имело никакого смысла. Всего лишь лёгкого касания его пальцев. Обещания чего-то большего.