– Я действительно сожалею о том, что с ней случилось.

– Знаешь, это было в новостях. Национальных. Молодая мать и автор бестселлеров убита своим мужем. Ну, в новостях об этом говорили всего один день, а затем произошло что-то более важное. Какая-то знаменитость развелась или что-то в этом роде.

– Нет ничего важнее, чем потерять любимого человека.

– Я так думала.
– Кайри вздохнула. – Это безумие, что писательницу любовных романов может убить собственный муж. Вряд ли кто-то мог предположить, что женщина, которая пишет о настоящей любви и зарабатывает на этом, будет состоять в таком плохом браке.

– Лицо, которое ты показываешь миру, не всегда твое настоящее лицо, - сказала Элли.
– Ты можешь смотреть на кого-то и думать, что знаешь о нем все... но это не так. Мы все носим маски. Или вуали.
– Она многозначительно посмотрела на Кайри.
– Я знаю кое-кого, кто живет двойной жизнью. На самом деле... почти все, кого я знала дома, так жили.
– Кингсли, Сорен... все они.

– А что ты читаешь?
– спросила Кайри, явно готовая прекратить разговор о своей сестре.
– Что-нибудь хорошее?

– Мифологию Булфинча. Я пытаюсь понять, что сделал Сизиф, чтобы заслужить свой камень и катание его вечность в наказание.

– Ничего, - ответила Кайри, беря книгу с колен Элли.
– Ни один поступок не заслуживает вечных страданий.

– Ты в этом уверена? А как насчет изнасилования?

– Нет.

– Убийство?

– Нет.

– Растление малолетних?

– Даже это. Я имею в виду, подумай. Вечность, Элли. Во веки веков, без конца. Бесконечное время. Ни одно преступление не заслуживает бесконечных страданий. В какой-то момент жертва умирает, попадает на Небеса и живет в блаженстве. Если страдания жертвы не вечны, то как может быть вечным наказание за преступление?

– В Библии есть Ад.

– Как и говорящие ослы. Видишь где-нибудь говорящего осла?
– спросила Кайри.

– Я знаю нескольких говорящих ослов.

Кайри сердито уставилась на нее.

– Ад - это место, куда мы отправляем людей, о которых не хотим думать. Как мой бывший шурин, который убил Бетани. Я имею в виду, он...
– Кайри остановилась и сжала пальцы в кулак.
– Он бил ее головой о стену, пока она не умерла, Элли. Но знаешь, что? Бетани в раю. Она с Богом, и она счастлива и вечность будет радоваться. А он, Джейк... в детстве отец так жестоко издевался над Джейком, что в тридцать пять лет он до сих пор мочится в постель, когда слышит по ночам громкие звуки, потому что думает, что это отец снова приходит к нему в спальню.

– Это ужасно.
– Элли вздрогнула.
– Я знаю человека, который подвергся сексуальному насилию со стороны собственной сестры, когда ему было одиннадцать. Но он никогда не использовал это как оправдание для причинения вреда другим людям. У всех нас есть свобода воли.

– Я не говорю, что Джейк не должен быть наказан. Но это похоже на лабиринт, о котором мы говорили, - сказала Кайри.
– Сердце человека - это лабиринт. Когда ты находишься в лабиринте, ты не видишь свой путь к его центру. Только если ты над лабиринтом и смотришь вниз, и действительно понимаешь, что происходит. Я думаю, именно так Бог смотрит на нас. Таким образом, он может видеть весь лабиринт сразу, может видеть изгибы и повороты, и где центр. Джейк тоже был жертвой. Люблю ли я его? Нет. Ненавижу его? Да. Но я хочу простить его. Бог велит простить его. И если Бог ожидает, что я, несовершенный человек, прощу его, то почему бы мне не ожидать, что совершенный, непогрешимый Бог простит его?

– Хочешь повесить на врата Ада табличку с надписью: "Вышел из бизнеса".

– Хорошо, - ответила Кайри.
– Ад - забавная концепция. Ад - место, куда ты отправляешь парня, который подрезает тебя в пробке, или девушку, которая разбивает тебе сердце, или даму за стойкой обслуживания клиентов в Сирсе, которая отказывается возвращать тебе деньги за нижнее белье, развалившееся после одной стирки, и конечно же, на нем нет бирок, потому что кто носит белье с бирками?

– Не то, чтобы ты говорила о собственном опыте или вроде того, - сказала Элли.

– Один раз. Однажды я надела эти трусики, и они рассыпались в стиральной машине.

– Ручная стирка в раковине, холодная вода, замочить на ночь, повесить сушиться.

– Где ты была прошлым летом, когда я так нуждалась в тебе?

– Здесь, - ответила Элли.
– Толкала камень вверх по склону, давала ему скатиться вниз, а потом снова толкала наверх. Я все еще здесь.

– Я рада, что ты все еще здесь. Даже если это означает, что ты каждый день толкаешь камень в гору. Даже если значит...

– Значит, что?

– Даже если это означает, что у меня будут неприятности из-за разговора с тобой во время Великого Молчания.

Элли показалось, что Кайри хотела сказать что-то еще, определенно хотела. Но почему-то утратила свою храбрость.

– Ты ведь никому не скажешь, правда?

– Скажу, что?

– Что я не верю в существование Ада. Это вроде бы как ересь.

– Я ходячая ересь, - ответила Элли.
– И нет, я никому не скажу.

Кайри посмотрела на Элли, но не улыбнулась. Но и не нахмурилась. Она просто смотрела на нее, словно пыталась запомнить лицо Элли. Элли позволила ей.