– Да, вот. Тот адрес? Он принадлежит Жерару Гийруа.

– Откуда мне известно это имя?

– Возможно, вам нужно было встретиться с ним по поводу вашего паспорта?

– А зачем мне с ним встречаться по поводу паспорта?

– Потому что он посол Франции на Гаити.

У Кингсли застыла кровь в жилах.

– Человек, которому принадлежит этот дом... адрес, который я тебе да, он посол Франции на Гаити?

– Да. Уже больше пятнадцати лет. Сорок восемь лет. Двое детей, обоим под тридцать. Один внук. Богатая жена живет в Париже. Они все еще женаты, но, по-видимому, разошлись. Она остается во Франции. Он проводит большую часть времени на Гаити. А в чем дело?

– Говоришь, ему сорок восемь?

– Но невероятно привлекательный. Серебристая лиса.

– Что?

– Я имею в виду, что у него седые волосы. Но он действительно красив. Французский Джордж Клуни.

– И богатый?

– Очень богатый. У него состояние Опры. Отправить вам все, что у меня есть на него?

– Нет. И притворись, что у нас никогда не было этого разговора.

– Я так делаю со всеми нашими беседами.

– Что насчет Джульетты? Нашла что-нибудь на нее?

– Ничего, кроме основного. Возраст и дата рождения. Родилась в больнице Петионвилля. Родители не женаты. Указаны имена отца и матери. Это все.

– Должно быть больше.

– Это Гаити, а не Манхэттен, - напомнила ему Каллиопа.
– Не в каждой стране ведут цифровые записи обо всем.

– Должны быть. Это облегчило бы мне жизнь.

– И вам, и мне, босс. Но если вы хотите узнать больше об этой девушке, почему бы не спросить лично у нее?

– Я уже спрашивал, и ничего не смог из нее вытянуть.

– Почему нет? Вы ее разозлили?

– Прошлой ночью я трахал ее восемь часов подряд.

– Восемь часов? Скажите мне еще раз, почему мы не спим вместе - вздохнула Каллиопа.

– Потому что тебе восемнадцать, и я не сплю со своими помощницами.

– С вами скучно.

– Я больше подхожу тебе на роль отца, и тебе стоит помнить об этом.

– Джульетта на тринадцать лет младше вас.

– Делай, как я говорю, а не как я делаю.

– Не понимаю, почему я терплю вас, - сказала Каллиопа.
– За исключением того, что вы великолепны и очень хорошо платите мне, чтобы я терпела вас.

– Я дам тебе прибавку, если ты узнаешь что-нибудь о Джульетте. Все, что угодно. Родители. Братья и сестры. Больничные записи. А я посмотрю, что можно сделать здесь.

– Поняла. Я позвоню, когда найду что-нибудь, - ответила Каллиопа. Кингсли услышал, как на заднем плане лает одна из его собак.

– Это кто? Брут?
– спросил он.

– Макс. Они скучают по вам.

– Я тоже скучаю по ним, - ответил Кингсли, - До связи.

– Эй, Кинг?
– спросила Каллиопа, прежде чем он успел повесить трубку.

– Oui?

– Она ведь никогда не вернется?

– Я не знаю. Но на твоем месте я бы не слишком на это надеялся.

– Черт.

Кингсли рассмеялся.

– Простите, босс, - ответила Каллиопа.

– Не извиняйся, ch'erie. Я чувствую то же самое. Если...
– Он остановился и сделал вдох.
– Кэл, если она позвонит по какой-нибудь причине, передай ей сообщение от меня.

– Какое сообщение?

– Передай ей, что я сожалею.

– Сожалеете? За что?

– Она поймет.

– Хорошо, - ответила Каллиопа мягким голосом.
– Я передам ей сообщение. У вас есть предположения, когда вернетесь?

– Я вернусь, когда смогу убедить Джульетту поехать со мной. Я не покину этот остров без нее.

– Тогда перестаньте тратить время на разговоры со мной. Идите и заберите ее, босс.

Кингсли улыбнулся.

– Да, мэм.

Он повесил трубку и натянул чистую одежду. Вот уже несколько месяцев он вел жизнь пляжного бездельника. Ничего не делал, никуда не ходил, кроме как с одного пляжа на другой. Прошли недели, и он ни разу даже не потрудился надеть туфли.

Но он никогда не желал ни одну женщину так, как желал Джульетту. И он не преувеличивал. Он не уедет с Гаити без нее. Хватит убивать время. Хватит прятаться. Хватит скорбеть.

Пришло время вернуться к работе.

Он позвонил своему бухгалтеру и перевел деньги на гаитянский банковский счет.

Затем Кингсли оделся и отправился на шоппинг.

Сначала он взял напрокат машину, воспользовавшись поддельным удостоверением личности, которое возил с собой в чемодане. В любом случае, в пункте проката было все равно, кто он, лишь бы деньги были настоящими. Он выбрал черный «Ягуар». Нечто гладкое и блестящее, но не показное.

Второе, что он купил, это пять костюмов в цветах пригодных для пляжа. Он уже чувствовал себя самим собой.