Мне следовало бы теперь расслабиться, когда освободилась от корсета, но вместо этого я так напряжена, как будто собираюсь исполнить соло на фортепьяно на вечере. В комнате так тихо, что слышу собственное дыхание. Когда я в последний раз спала в его спальне? Сильные руки обхватывают меня, прижимая к твердому телу.

– Кэт, - шепчет Эдвард глубоким и хриплым голосом.
– Останься со мной на ночь.

Его горячее дыхание касается моей кожи; я чувствую, как таю в его объятиях.

– Хорошо.

Эдвард обнимает меня. Его губы ласкают мою кожу, покусывая мочку уха, обводя контур моей шеи, разжигая крошечные огоньки желания.

– Эдвард… - в моем голосе есть деловой оттенок.
– Я… - он поворачивает мою голову и целует меня. Поцелуй проносится сквозь меня, заставляя пальцы на ногах сжаться, а дыхание прерваться. Я обвиваю руками его шею, притягивая его ближе, и…

– Ва… ва… - крики Эдди пронзают воздух. Я тут же напрягаюсь, как и руки Эдварда на мне. Я знала, что это слишком хорошо, чтобы быть правдой.

– Не надо, - говорит Эдвард.
– Новая горничная позаботится о нем.

Еще один крик, такой громкий, что огонь желания во мне полностью погас.

– О, боже, он собирается разбудить весь дворец, - я пытаюсь вырваться из его объятий.
– Мне нужно идти.

– Тебе нужно отдохнуть.

– Эдвард, - раздраженно говорю я.
– Я не помню, чтобы минуту назад ты собирался дать мне отдохнуть.

Он краснеет, но все еще не отпускает меня.

– Мы не обязаны… но я хочу, чтобы ты хорошо выспалась, а не убегала посреди ночи.

Вопли Эдди продолжаются. Кажется, что ему снится кошмар.

– Только один раз, - настаиваю я.
– Мне нужно идти.

Я чувствую исходящее от него разочарование, но крики Эдди такие громкие, что я не смогу забраться в постель и уснуть.

Когда просыпаюсь и кормлю Эдди завтраком, Эдварда уже нет. Это вызывает у меня одновременно облегчение и тревогу. Я хочу поговорить с ним, но, с другой стороны, мне не хочется встречаться с Эдвардом, когда он в плохом настроении.

– Вах!
– кричит Эдди, размахивая погремушкой. Я наблюдаю за тем, как Нора кормит Эдди, следя за тем, чтобы она вытирала каждый кусочек детского питания из уголков его рта, когда срыгивал после еды, и чтобы пил достаточно воды, чтобы очистить десны после еды.

Потом я сажусь за туалетный столик и смотрю, как она пытается развлечь Эдди до его утреннего сна. Мой сын продолжает смотреть в мою сторону; Нора терпеливо болтает голубой лентой с крошечным колокольчиком, пытаясь привлечь его внимание. Эдди мотает головой направо и налево и в конце концов начинает хвататься за ленту, как котенок, который не выносит движущихся предметов. Хорошо. Я встаю. Эдди издает протестующий звук, но я говорю ему, чтобы он перестал так себя вести.

– У мамы много работы, - говорю я самым строгим тоном, стараясь не обращать внимания на его умоляющее личико.
– Нора позаботится о том, чтобы ты хорошо провел время.

Повернувшись к Норе, говорю:

– Если Эдди будет реветь без остановки, я приду. Но сейчас он должен привыкнуть к тому, что я не всегда с ним рядом.

Я направляюсь в офис. На столе лежит стопка писем, требующих моего внимания. Я сажусь и беру перо и чернила, но не могу сосредоточиться. Разочарованное лицо Эдварда продолжает мелькать у меня в голове. Он, должно быть, расстроен тем, что я оставила его вчера вечером. Мне нужно найти время, чтобы поговорить с ним. Но когда это произойдет? Он сейчас в парламенте, и мы оба будем смертельно уставшими, когда он вернется домой вечером.

Я встаю. Позвоню Мейбл и попрошу ее найти Джорджа, личного секретаря Эдварда, и попросить его освободить два часа в расписании Эдварда. Однако, мне даже не нужно звонить Мейбл. Моя горничная входит со свежевыстиранными платьями.

– Король и королева возвращаются сегодня вечером, - говорит она.
– Вы и его Высочество должны отобедать с ними завтра в полдень.

Этим утром Эдвард не пришел проведать меня и Эдди — он редко идет на работу, не заглянув ко мне в спальню. Он все еще злится на меня за то, что я бросила его прошлой ночью, но я не могла допустить, чтобы Эдди орал во все горло. Кроме того, даже если бы я проигнорировала своего сына, я не смогла бы заниматься любовью слыша плачь младенца. Однако как раз в тот момент, когда я думаю, не ушел ли он в столовую без меня, Эдвард входит в гостиную. Под глазами у него темные круги, хотя одежда остается безупречной.

– Твой галстук, - робко говорю я.
– Он кривой.

– Я могу сделать это сам, - обрывает он меня таким же холодным тоном, как шампанское, поданное в особняке Сесила.

Немного уязвленная его словами, я отворачиваюсь. Он все еще злится, без сомнения. Меня встречает приветливый Эдди в коляске. Сегодня он жует лапки своего игрушечного кролика, смотрит на меня и расплывается в широкой улыбке. Я просто таю, когда он дарит мне эту блаженную, ангельскую улыбку.

– Король и королева хотят видеть маленького принца, - говорит Мэйбл, появляясь из ниоткуда. Она бросает нервный взгляд в сторону Эдварда, что озадачивает меня. Может быть, Эдвард велел ей что-то сделать с Эдди, но она не смогла этого сделать?