— Но до постели я подпущу тебя только после бани. Идём.

Тиана вновь пустилась в путь, но теперь вышли на деревянный сруб. Внутри было невыносимо жарко.

— Здесь только что парились постояльцы. Чистая вода, — указала на две бадьи. — Помоешься и постираешь своё тряпьё. Постой тут, я принесу тебе платье.

Тиана осталась одна ненадолго, в углу она заметила странную шевелящуюся кучу сажи. На потолке тускло мерцала стеклянная звёздочка: тут явно экономили энергию магнитума. Света было недостаточно. Тени в бане колыхались в такт шевелению сажи. Тиана подошла ближе, чувствуя, как вымораживается нутро.

Не успела она приглядеться, как услышала тяжёлые шаги хозяйки.

— Держи. Вещи развесишь вещи у печи, и они до утра высохнут. Это платье оставь себе, если хочешь. Оно ненамного лучше твоего. Мыло возьмёшь там. Вот так открывать и закрывать замок, — женщина щёлкнула замком. — Даю тебе час.

Тиана, оставшись одна, вновь бросила взгляд на тёмный угол, но тот оказался совершенно чист — никаких теней, сажи и следов черноты. Она скинула с себя бельё и залила его горячей мыльной водой. Решила выстирать побыстрей. Не забыла и про грязные вещи в заплечном мешке.

Жаркий воздух прогрел её нутро и теперь выходил вместе с потом. Голую спину щекотали скатывающиеся капельки. Губы стали солёными. Тиана взбила пену на волосах и с наслаждением смыла с них тяготы прошедших дней.

Среди чужих вещей помимо платья оказалась хлопковая рубаха и панталоны. Платье из мягкой шерсти выкрашенное в тусклый зелёный цвет оказалось великоватым и довольно поношенным. Тиане было всё равно. Главное — все эти вещи сухие и тёплые.

Баню после себя она начисто вымыла. Аккуратно расставила лавки и открыла дверь. Прохладный, сырой воздух прошёлся по щекам, забрался под платье. Очень приятно.

Не успела она пройти пары шагов, как появилась сама хозяйка. Оттеснив Тиану сторону, прошла в баню, осмотрелась там и осталась довольна.

— Ну вот теперь другое дело! — сказала она, поправляя на Тиане платье. — Подвяжем верёвочкой, и никто не заметит, что тебе оно велико.

Тиана в ответ вежливо кивнула.

— Спасибо вам!

— Сегодня помоешь посуду на кухне, а завтра будешь разносить гостям еду и питьё. Но с утра приберёшься в комнатах. Тогда за этот день я не возьму с тебя платы.

Гора тарелок и кастрюль привела её в уныние, но скоро руки выполняли работу сами, а Тиана предавалась раздумьям. Она решила, что сходит к гавани и поспрашивает людей о «Ветерке». Если его там не окажется, то придётся ждать и работать в харчевне пока не прилетят ее друзья.

— Как тебя зовут? — прозвучал зычный голос хозяйки.

— Эм-м-м…Анна.

Тиане вдруг захотелось оставить своё настоящее имя при себе.

— А ты шустрая девица, Анна. Сегодня каморка на втором этаже твоя. Присаживайся и ешь, больно вид у тебя заморённый.

Перед Тианой плюхнулась миска с наваристой мясной похлёбкой. Ароматный пар плясал над ней, обещая вкусный и сытный ужин. Рядом хозяйка положила корзину с хлебом. Под пытливым взглядом женщины Тиана ела медленно, стараясь сохранить достоинство. Но хотелось совсем иного. Подуть от души на ложку и прихлёбывая, и обжигаясь отправить её в рот. Съесть весь свежий хлеб, откинуться на спинку стула и с блаженным видом всё переваривать.

Видно, все эти желания отразились на её лице. Хозяйка довольно хмыкнула, довела сонную гостью до крошечной комнатки на втором этаже, вручила ей ключ и удалилась бросив:

— Да хранит твой сон Антис.

В комнатке всё было до того маленьким и тесным, что Тиана с непривычки начала задыхаться. Она открыла узенькое и длинное окошко, впустив мокрый от дождя воздух. Для этого ей понадобилось всего лишь сделать один маленький шажок к кровати и перегнуться через неё. У изголовья обнаружились приколоченные к стене узкие полки, рядом небольшой стол, а под ним табурет.

Свежая солома в матрасе зашелестела, когда Тиана отважилась прилечь. Простыни пахли мылом, а старенькое одеяло овечьей шерстью. За приоткрытым окном недовольно барабанил дождь и Тиану охватило по-детски злорадная радость — ни одна холодная и мокрая капля её тут недостанет!

Ночь выжала все тучи досуха и, наконец, после стольких серых дней сквозь тонкие облака на долину брызнул золотой и тёплый солнечный свет.

Шаловливые лучи проникли в каморку, щекотали веки спящей девушки, играли на двух тощих веточках Метёлки.

Тиана закрыла ладонью глаза и закряхтела, не желая просыпаться. Метелка подцепила лёгкое одеяло и пригвоздило его к низенькому потолку.

— Ах, какая же ты вредная! Я уже встаю!

Ведьма наскоро привела себя в порядок и спустилась. Метёлку несла в руках: та за ночь подросла и мало походила на трость, а до посоха ей ещё расти и расти.