Тракт представлял собой заурядную, разве что более широкую, чем обычно, дорогу. По сторонам простирались поля, вдалеке виднелись редкие деревья. Размеренную тишину нарушали разве что стук копыт и деловитое жужжание пчел. Начало пригревать отдохнувшее солнце. Амерлин, подняв голову вверх, тоскливо вздохнула. Небо было ясным, несколько куцых облачков развеялись и к полудню солнечные лучи будут уже не приятно щекотать макушку, а обжигать, заставляя обливаться потом и постоянно тянуться за флягой.

Амерлин мельком покосилась на смотрящего исключительно вперед мага, гадая, не согласится ли он в случае чего наколдовать пару персональных облаков. Впрочем, девушка быстро откинула эту мысль, решив, что лучше будет мучиться от жары, чем попросит Даэрена о чем либо.

Сам Даэрен тоже не стремился завязать разговор. Похмелья он не испытывал, но и без головной боли настроение было гадким. Растревоженные воспоминания противно зудели в голове и маг, как ни старался, не мог заставить себя полностью от них отрешиться. Невольно Даэрен начинал думать, как могла сложиться его жизнь, не покинь он тогда деревню. Кто знает, возможно Тилисса, за ночь немного успокоившись и остыв, изменила бы свое мнение, не став прогонять последнего близкого человека. Впрочем, шанс на это был таким минимальным, что Даэрен даже не рассматривал его всерьез. Слишком уж хорошо запомнил последний, полный презрения и ненависти, взгляд девушки. В том огне сгорели все их совместные планы, мечты и надежды, оставив после себя лишь пепел.

Раздражала мужчину и надуманная обида Амерлин. Вместо того, чтобы трезво проанализировать ситуацию и понять, что заклинания применялись исключительно для ее защиты, она не на шутку обиделась. Не сказать, чтобы Даэрена слишком волновало мнение девушки, в конце концов, ее эмоциональное состояние в задании не указывалось, но настолько демонстративное игнорирование нервировало. Магу то и дело приходилось следить, чтобы Амерлин не вздумалось выкинь какой-нибудь фокус. Конечно, до этого дня слишком опрометчивых поступков она себе не позволяла, но Даэрен не хотел рисковать. Кто знает, что может твориться в голове у молоденькой и взбалмошной, считающей себя оскорбленной до глубины, девушки.

Да и честно признать, тишина успела приесться Даэрену. Болтовня Амерлин напоминала мужчине щебет веселой птички — вслушиваться не обязательно, но просто слушать приятно. Сейчас же девушка даже губу закусила, чтобы случайное слово ненароком не сорвалось с губ, нарушив наверняка данное себе обещание.

На привал они остановились в полдень. Даэрен планировал сделать остановку через несколько часов, но шанс отдохнуть в тени раскидистого дерева нельзя было упускать. У Амерлин при взгляде на дерево кольнуло в сердце. Оно росло возле дороги, немного наклонившись, словно приветствуя проезжающих спутников. В стволе чернело небольшое дупло. Гжен и Валкир говорили, что когда-то там жил филин, но теперь он улетел, а влюбленные или друзья полюбили оставлять в нем записки друг для друга. Амерлин, хоть ей писать было некому, история понравилась, а «братья», заметив реакцию девушки, предложили свои кандидатуры. Вероятность, что сама девушка или Гжен с Валкиром еще раз будут проезжать по этой дороге была невелика, но Амерлин с радостью согласилась. А теперь мужчины похоронены под обвалом и никогда не прочитают оставленных для них записок.

— Может быть, ты ненадолго прекратишь витать в облаках? — из раздумий Амерлин вырвал голос мага.

Даэрен уже успел расстелить одеяло, достать продукты и красноречиво смотрел на девушку. Ойкнув, та принялась помогать.

Маг сразу принялся за еду, но самой Амерлин есть не хотелось. Отпивая горячий чай по маленькому глотку, она машинально рассматривала выложенные на полотенце поджаренные булочки. Повар, видимо руководствуясь принципом — главное, чтобы в рот поместилось, постарался от души. Булочки вышли огромными, одну такую съешь и до ужина не проголодаешься. Пахли они изумительно и у Амерлин проснулся аппетит.

Поудобнее перехватив булочку, девушка открыла рот пошире, откусывая сверху кусок.

— Не той стороной, — покосившись на нее, заметил Даэрен.

Предупреждение запоздало. Внутренности словно огнем обожгло и Амерлин закашлялась, сплевывая слюну и спеша запить горечь чаем.

— И кто только додумался положить в булочку горчицу? — девушка скривилась. Горло уже не пекло, но во рту поселился неприятный привкус.

— Ты что, первый раз видишь сдвоенные хлебцы? — удивился маг. — Присмотрись внимательнее, ничего не замечаешь?

Амерлин послушно повертела булочку в руках. Один край в самом деле оказался немного светлее, но больше ничего странного не было.

— Все время забываю, в какой глуши ты жила, — вздохнув, Даэрен разломал булочку на две части. — Смотри, это сдвоенные хлебцы, их пекут специально в дорогу, хотя иногда подают и к столу. Половина с горчицей или чем-то острым отлично подходит для мяса, а вторая, сладкая, уже предназначена для чая. Сдвоенные хлебцы стоят немного дешевле, чем две отдельные булки, поэтому их часто покупают. И пожалуйста, если в следующий раз увидишь что-то незнакомое, пробуй по чуть-чуть или лучше сразу спрашивай.

— Хватит уже разговаривать со мной, словно с маленьким ребенком! — раздосадованная его тоном, вспылила Амерлин.

— Тогда не веди себя по — детски, — отрезал маг.

Амерлин насупилась. Намек девушка прекрасно поняла, но ничего менять в своем поведении не собиралась. В конце концов, ей же приходится мириться с выходками Даэрена, вот и пусть он тоже терпит!

Сам маг, кажется, и не ждал какой-либо реакции на свое замечание. По крайней мере, в сторону Амерлин не смотрел, куда больше внимания уделяя обеду.