— Умри, — шепчет Элиза. Лезвие сверкает, перед тем как рассечь мне шею...

Но неожиданно на пути кинжала появляется чёрный волк. 

Он принимает удар за меня. Напарывается животом на лезвие, сбивает целительницу с ног, наваливается волчьей тушей сверху, придавливая к земле.

Я вскрикиваю. А Илона вздрагивает, но смотрит не на меня... на лес. Между деревьев замечаю серого зверя. Это Джаред! Хромая, он бежит к нам.

Алан тем временем снова оборачивается в человека. 

Лезвие в его животе по самую рукоять. Кровь капает, стекает к ногам, но принц не обращает внимания. Одной рукой он грубо зажимает Элизе рот, чтобы не смогла сказать ни слова, другой держит её руку. 

Чувствую, как путы ослабляют натяг. Словно появление Джареда, которого нет в сюжете, ослабило чёрную магию книги. Илона отпускает мои руки, отшатывается, падает на траву. Я тут же поднимаюсь — ноги ватные, сердце точно рушится в пропасть, я не могу оторвать взгляда от раны принца. Ри мотает головой, из его глаз уходит тьма.

— Книга! — рычит Алан. Ри вскидывает взгляд, а потом подрывается, кладёт книгу на траву возле головы Элизы.

Я кидаюсь к принцу, опускаюсь рядом с ним и Ри на колени. Моя метка ноет, словно её ошпарили кипятком. Алан-Алан-Алан — стучит сердце.

Элиза безумно вращает глазами, мычит, по её лицу расходится паутина тёмно-синих вен.

— Открой последнюю страницу, — хрипло командует Алан. Ри открывает. Его глаза снова разноцветные, губы белые от напряжения.

Передо мной последняя страница, она вся в багровых подтёках. 

Я беру перо, измазанное кровью Элизы. Меня колотит, трясёт… Алан смотрит на меня серыми, как густой туман, глазами, а я чувствую, как из них стремительно уходит жизнь. Я должна всё исправить. Обязана!

Надо писать, писать… Но что?! Это сказка… Глупая сказка! Написать, что это сон? Залить бумагу кровью? Но тут и так всё залито! Это явно ничему не помогло!

Природа точно сошла с ума, небо раскалывается от молний, оглушительно ревёт буря. Запах гнили всюду, холод кусает кожу.

Я начинаю писать.

НО...

Кровавые буквы впитываются в бумагу.

В ЖИЗНИ…

Ветер пытается перевернуть страницы, но Ри держит крепко.

ВСЁ БЫЛО...

Алан кашляет кровью.

ИНАЧЕ...

Вспышка молнии окатывает поляну волной света. 

«НО В ЖИЗНИ ВСЁ БЫЛО ИНАЧЕ!» — гремят небеса.

Я торопливо пишу дальше, деру бумагу и плачу. Слёзы капают, смешиваются с чужой кровью.

Сказка не стала былью...

Все и каждый получили второй шанс… 

Алан отпускает Элизу. Она кричит так, словно её разрывает изнутри. Из её носа, рта и глаз начинает струиться тьма. А потом девушка замирает, теряя сознание. 

Тучи утробно рычат, разрождаясь ливнем. Капли холодят кожу, смывают кровь, уносят запах гнили. Я тут же бросаюсь к Алану, а он валится на меня. Джаред с Ри помогают уложить принца на спину, Илона растерянно стоит в отдалении.

Меня колотит от страха, от боли, от ужаса. Я безостановочно вожу руками по животу Алана. Кинжал уже извлекли, Ри пытается зажать рану. Джаред склонился и что-то шепчет, стараясь призвать магию и остановить кровь.

— Только попробуй умереть, — с горечью говорит младший принц.

Алан бледный, глаза плотно закрыты, всё вокруг залито алым. Я чувствую, времени мало. Счёт идёт на секунды! Слишком много крови потерял принц, слишком глубоко вонзился кинжал.

В моей груди разрастается, ширится отчаяние, оно проникает в каждый закуток души, в каждую клеточку. Я всё готова отдать, каждую секунду своей жизни, каждый вдох, лишь бы Алан выжил. 

К лицу приливает жар, мои ладони начинают гореть, словно тело больше не может удержать жгучее горе внутри, я задыхаюсь от чувств.

Я помню это ощущение… однажды уже испытывала его. Когда Алан вернулся из костяной башни… Тогда меня душило такое же отчаяние. И такое же желание помочь. И также как сейчас, я ничего не могла сделать...

— Виктория… — испуганно говорит Джаред. Ри смотрит на меня расширенными от удивления глазами. 

— Это что? Белая магия? — бормочет Ри.

Я вдруг вижу, как от моих рук начинает сходить белое сияние, оно разрастается, и вскоре я вся свечусь, словно внутри горит солнце. 

Секунду я растерянно смотрю на свои руки, а потом, повинуясь порыву, прикладываю ладони к ране принца.