– Значит, я по-прежнему ее пугаю?

Как же ему все-таки идет улыбка.

– Мне все равно. Это пройдет, когда она узнает тебя лучше.

– Не уверен, что так будет, принцесса.

– Почему?

Прежде чем ответить и отпустить, он очень нежно целует меня в губы:

– Потому что таким меня знаешь и видишь только ты.

День на озере в компании друзей проходит замечательно. В регате-квесте «Охота на сокровища пиратов» участвуют больше тридцати парусников, и на берегу собралось несколько сотен человек. Одни напряженно следят за соревнованием и болеют за участников, а другие – такие, как мы – просто наблюдают за происходящим.

Шум праздника мягко сливается с атмосферой выходного дня, и я замечаю, как отвлекается от своих мыслей и тревог заметно округлившаяся за последний месяц Пейдж. Она все еще ворчит на Дэвида и никуда от себя не отпускает, но уже спокойнее реагирует на его шутки и на присутствие рядом со мной Алекса. Продолжает относится к парню с предубеждением, но уже не хмурится и не смотрит сердито, как в первую встречу.

Как хорошо, что он ведет себя естественно и не старается ей понравится, тогда бы Пейдж точно его невзлюбила. Но я давно заметила, что мой «Нарушитель спокойствия с синими глазами» со всеми держится вежливо-отстраненно, и только меня не отпускает.

Я все время ощущаю тепло его рук на себе и уже не представляю, как могла раньше быть одна. Как избегала любых отношений с парнями, казавшихся мне нежеланной паутиной. Как не хотела никого чувствовать рядом, считая, что обязательно будет больно.

С ним все не так. Это сумасшествие какое-то! Мы еще так мало вместе, а я уже не представляю себе жизни без него. Сначала не могу его отпустить, а потом дождаться. Проходит день, за ним ночь, и все повторяется снова.

– О чем ты думаешь?

– О тебе.

– Да? Мне показалось о регате.

– Нет, я думаю о том, как хорошо, что однажды ты уронил мои коробки, а потом окликнул. Ведь только представь, мы могли никогда не встретиться и даже не узнать друг о друге!

Он ничего не говорит, но глядя на озеро, прижимает к себе спиной и приникает губами к макушке. Греет плечи своей грудью, пока мы стоим вот так, наблюдая за соревнованием парусников и полноватым Дэвидом, послушно исполняющим капризы Пейдж.

Когда он спотыкается со стаканами колы в руках, возвращаясь к жене от ларька с прохладительными напитками, и опрокидывает их на незнакомых ребят-неформалов, сломав своим весом парочку стульев, никто из нас не ожидает, что произойдет ссора.

Но здесь дети, телевидение и горожане. Да и ущерб от случайного падения Дэвида не такой уж непоправимый, чтобы не разойтись с незнакомцами мирно. И в конце концов, вспыхнувшую было ссору удается быстро замять.

Неприятный инцидент испортил настроение моей подруге, и я вижу, как Дэвиду неловко перед Алексом, за то, что тому пришлось вмешаться. Он почему-то его побаивается и не спешит сыпать шутками, как делает обычно. Когда я спрашиваю у Дэвида, в чем дело, он объясняет мне, что мой парень держится со всеми так, словно привык стоять на земле крепче других. И только я одна этого не замечаю.

Не знаю, возможно, он прав. Но никто не может запретить человеку быть таким, каким его создала природа. И пусть я одна вижу моего Хулигана другим… Я согласна жить с этим «зрением».

Из дневника Алекса Райта

«Сегодня был Хэллоуин, и на школьную вечеринку мы с братом нарядились индейцами-зомби. Эта идея пришла в голову Картеру, но увидев свое отражение в зеркале, я вдруг почувствовал гордость за своих предков. Мне кажется, я запросто смог бы скакать на коне с томагавком в руке и кричать боевой клич «Йехххууу!», преследуя врага в какой-нибудь зеленой долине Северной Каролины.

Мы смеялись с Картером, как ненормальные, когда я продемонстрировал это, промчавшись по нашей гостиной верхом на швабре, а потом запрыгнул на брата и мы вместе повалились на пол, измазав краской любимый мамин диван.

«Вы черти, а не индейцы!
– рассердилась мама. – Разве зомби носятся, как угорелые? Они же едва передвигаются, я в кино видела!»

И стоило ей это сказать, как Картер тут же изобразил ходячего мертвяка, чем до мурашек напугал вошедшую в комнату Летучую мышь (то есть Вики), и мы снова захохотали.

«Один белолицый, а другой – краснокожий, и оба идиоты!» – обиделась сестра и ушла к Холтам, чтобы вместе с подругой отправиться на вечеринку. В этот момент я смотрел ей вслед и мне было жутко интересно, кем же нарядится Лена?

Она надела костюм ведьмочки. Причем не гламурной, как Донна и Алисия, а деревенской волшебницы. Выглядела забавно со шпажками из сена в начесанных волосах, в клетчатой юбке и разноцветных полосатых гетрах разной длины. Я пообещал ей, что она ни за что меня не узнает, и предложил меня найти.