— Как и твоя мне, — парировал Хонор. — Однако я привык справляться даже с неприятными для меня поручениями, так что скинь, пожалуйста, свое тощее тело с кровати и будь добра явиться в тронный зал ровно через полчаса. Будет общий совет.

Зарина скинула одеяло, поправила лямку ночной рубашки и потянулась — аж кости хрустнули.

— Не, Бюрократишко, что за манеры? Ввалился без приглашения в комнату девушки, а теперь еще и пялишься, — ехидно заметила Зарина.

Хонор фыркнул.

— Меня не интересует твое тощее тело, Змеюка.

— Ага, все педофилы так говорят, а потом вытирай у них слюни салфеточкой.

Юноша раздраженно цыкнул и поторопился к двери. На выходе он развернулся и, немного помолчав и поразмыслив, стоит ли задавать вопрос, все-таки спросил:

— Эй, а то, что ты, просыпаясь, где-то полминуты тупо глядишь в пространство и ни на что не реагируешь — это нормальное для тебя состояние?

Зарина, успевшая спустить на пол одну ногу, застыла.

— Иди к черту, — огрызнулась она.

— И тебе того же, — разъярился Хонор и вышел, громко хлопнув дверью.

Полуденное солнце, словно играя в шпиона, заглядывало в окна. В Центральном здании замка Водолея стояла непривычная тишина.

«А чему удивляться? — думал Хонор. — Солдат-то теперь в эту часть замка не пускают».

Старший Советник направлялся в здание стражи. Надо было раздать поручения солдатам, не говоря уж о том, что из окон этого здания хорошо просматривался подъездной путь к мосту. Именно этой дорогой должен был прибыть правитель Королевства Льва, Ленард Джонасон — лучший друг Аселина Клемента. Весточка ему была послана еще неделю назад, и ровно неделю должен был занять его путь до Королевства Водолея. Весточку Аселин посылал в качестве приглашения в гости, ведь и генерал Морель не прочь был повидаться с Ленардом. Однако мог ли знать Аселин, что за это время случится столько непредвиденных событий? Хонор усмехнулся. Вот будет сюрприз для правителя Льва.

Политика Утопии строилась на невмешательстве правителей в дела друг друга, поэтому особо теплых отношений между ними никогда не было, однако данные обстоятельства не помешали Аселину Клементу и Ленарду Джонасону стать закадычными друзьями. Вся Утопия удивлялась их дружбе, ибо как возможно, что правитель благословенного Воздухом Королевства поладил с правителем Королевства, благословенного Огнем? О них говорили: Воздух, раздувающий Огонь и дающий ему силу, и Огонь, согревающий Воздух и дарующий ему живительную благодать. О них чуть ли не легенды слагали, но самому Хонору Ленард Джонасон был неприятен.

Правитель Королевства Льва был известным бабником и весьма легкомысленной персоной. А еще он обожал отпускать шуточки в адрес Хонора, что, конечно же, не способствовало возникновению приязни со стороны горделивого юноши. Старший Советник Роуланд терпел Ленарда только из-за Аселина.

Впереди послышался шум. У окна толпились стражники воинства Королевства Весов, а значит, находящиеся под командованием Хонора.

— Что происходит?

Стражники даже не удосужились повернуться к новоприбывшему. Они толкали друг друга, стараясь выбить себе лучшее местечко у окна. Один из стражников, самый молодой из них, почти мальчишка, был быстренько оттеснен в задние ряды. Тяжело вздохнув, он встал на цыпочки, пытаясь хоть что-нибудь разглядеть из-за голов старших товарищей.

— Что тут? — повторил свой вопрос Хонор и непроизвольно повторил маневр молодого стражника, встав на цыпочки.

— Это дьявол-искуситель, Ленард Джонасон, — завистливо пробормотал ближайший бородатый стражник.

— Правитель Королевства Льва? — Брови Хонора взметнулись ввысь. — Искуситель? Что подвигло вас речи подобные говорить?

— О, ну глянь только, — возбужденно забормотал тот же стражник. — Толпа наркисских девушек, и все бегут за его каретой! Готов поспорить, он машет им рукой из-за занавески. Святой Воздух! Да там их сотни!..

Следующие слова превратились в совсем уж несвязное бормотание.

— Старший Советник в западном крыле!!! — Вопль раздался совсем рядом, и Хонор едва не оглох. Ему понадобилось целых три секунды, чтобы сообразить, что «Старший Советник», наделавший столько шума, — это он сам.

Источник же вопля нашелся сразу. Уже знакомый юный стражник, которому старшие товарищи так и не дали добраться до окна, резко разочаровался в справедливости, в судьбе, а за компанию еще и в своем существовании и от скуки решил повертеть головой в поисках чего-нибудь интересненького. И, конечно, первым, на кого упал взгляд юного натуралиста, был Хонор Роуланд, скромненько стоящий на цыпочках позади сгрудившейся стражи и сцепивший руки за спиной. Юный стражник сначала покраснел, потом резко побелел, затем вдруг покрылся маленькими красноватыми пятнышками с розоватым контуром, а потом, наконец, определившись, остановился на болезненной бледности. Хонор, который как раз повернул голову, имел счастье наблюдать все разнообразие палитры, имеющейся в арсенале юного стражника.

Хонор с вежливым интересом наблюдал, как рот стражника приоткрывается в попытке что-то выдавить, но с первого раза получилось только «пыф... пуф...». Во второй раз вышло тоже не очень — «пуф... пыф...». Хонор не стал уточнять смысла этих пыфпуфельных попыток. По его мнению, каждый индивид имел право на свободу слова. А как уж индивид умел пользоваться этим правом — это уже проблема и дилемма самого индивида.

К тому времени, как Хонор уж было решился попробовать себя в роли переводчика для бедного стражника, тот слегка прочухался и с видом служащего, которого поймали в рабочее время не за рабочими деяниями, родил, в конце концов, шухерный вопль о присутствии Старшего Советника в западном крыле.