Зарина сама не уловила то мгновение, когда ее тело бросилось вперед. В руках оказалось грубая ткань жилета Имбер, и Эштель, скомкав ее, с силой дернула на себя. Легкая, как пушинка, торговка оторвалась от пола и плюхнулась на пятую точку в метре от изначальной позиции. Как и ожидалось, меч Хонора вновь не достиг цели.

 — Ой. — Имбер отстраненно рассматривала острие клинка, которое едва не продырявило ее насквозь. — Что-то мне поплохело.

— Это еще цветочки, — пообещала Зарина, рывком ставя девочку на ноги. — Ягодками тебя обеспечит вот этот непроходимо агрессивный субъект. Да, который снова замахивается мечом.

— А-а-а! Не хочу умирать! — Имбер развернулась и запрыгнула на Зарину, крепко обхватив ту руками и ногами.

— Раньше надо было думать, — ухнула Зарина. — Нашла у кого и что воровать! Сама виновата, так что не фиг коалу сейчас изображать!

— Каюсь! Грешна! Но все люди грешны, а я человек!..

Имбер завизжала прямо в ухо Зарины. Оглушенная Эштель скривилась. Между тем Хонор продолжал напирать, и Зарине ничего иного не оставалось, как попятиться. Хотя Имбер весила чуть больше котенка, передвигаться с ней все равно было тяжеловато.

Меч просвистел совсем близко.

— Э, Бюрократишко! Ты ослеп? Я тоже тут! Я под коалой! — возмутилась Зарина.

— Так избавься от нее, — прошипел Хонор. — Или я решу, что ты пытаешься ей помочь.

— Так я и пытаюсь...

Зарина не успела договорить. На Хонора налетел Таддеус, и они, сцепившись, повалились на пол.

— Остановись, Хонор! — прокричал капитан Ротшильд, выдирая меч из рук Старшего Советника. — Ты можешь ранить нашу правительницу!

— Пусть уйдет с дороги. — Изловчившись, Хонор вдарил локтем по подбородку Таддеуса. От боли тот на секунду опешил, и противник немедленно сбросил его с себя, добавив вдогонку несколько неуклюжий удар кулаком в плечо. Капитан Ротшильд откинулся на спину, а Старший Советник нащупал свой меч и, тяжело дыша, поднялся на ноги.

— Ого, как-то это не по плану. — Зарина отступила еще на шаг, с беспокойством глядя на распластавшегося на полу Таддеуса. — Капитанчик, а ну возьми себя в руки и надавай своему приятелю по шее!

— Ты взяла себе плохую привычку. — Злобный шепот Хонора вмиг привлек внимание Зарины. — А именно вставать у меня на пути. Я хочу лишь защитить честь моего архэ, единственного человека, который был ко мне добр. Из-за потери печати великий позор мог быть обрушен на его голову, не говоря уже о том, что могло пострадать Королевство Весов. Что плохого в желании защитить дорогого для меня человека?

— Ну, ты зарубишь Коротышку и случайно можешь зарезать меня, — с расстановкой произнесла Зарина. — Что же здесь плохого? Дайте-ка подумать... Меня просто это не устраивает!

— Меня тоже, — влезла Имбер.

— Заткнись! — одновременно прикрикнули на нее Зарина и Хонор.

— Отцепи малявку от себя или прими кару вместе с ней. — Юноша выставил перед собой меч.

— И тогда ты прослывешь убийцей. — Таддеус медленно поднялся с пола. На его подбородке на месте удара появилось покраснение. — Убийцей правителей. И что это еще за заявление, что лишь правитель Клемент был к тебе добр? А как же я? А как же генерал Морель? Он принял тебя в Академию и защищал от солдат Инквизиции, а ты плюнул ему в лицо!

Хонор отвернулся от прижимающихся друг к другу девочек и глянул на капитана. В его взгляде пылала ярость.

— Считаешь, я поверю, что вы движимы были добротой? Да я ни на йоту не верил в вашу искренность! Вы всегда воспринимали меня как забавного зверька или уродца, которого потешно держать при себе! Настоящий стихийник на поводке — невиданная забава!

На секунду на лице Таддеуса промелькнула боль, но затем почти сразу сменилась злостью.

— Да ты с ума сошел, Хонор! Что на тебя нашло? Я нашу дружбу ценил больше, чем ты можешь себе представить! Но, видимо, я никогда не мог по-настоящему до тебя достучаться. Жаль...

— О, ну хватит красивых слов, Таддеус, — отмахнулся Хонор. — Если бы я и, правда, был для тебя важен, ты бы встал на мою сторону, а не защищал бы ту, которой даже не доверяешь!

Таддеус замер, будто его огрели по голове железным прутом. Его взгляд неосознанно метнулся к Зарине, чтобы уловить ее реакцию на слова Хонора. Однако выражение лица Эштель оставалось прежним — сосредоточенным и напряженным.

— Не мешай мне творить суд, Таддеус. — Хонор резко развернулся. Хвост его смоляных волос описал в воздухе полукруг. — Иначе пострадаешь. Ты забыл? Я ведь ужасный, любящий злоупотреблять своей силой стихийник.

— Ты не такой, — возразил Таддеус. — Ты ни разу в жизни не прибегал к своей мощи стихийника.

— Так не заставляй меня делать это сейчас. — Старший Советник полуобернулся. В его глазах капитан прочитал безмолвную мольбу.

— Это неправильный суд. — Таддеус сделал шаг к Хонору. — Я снова повторяю тебе, что самосуд неприемлем в стенах замка Водолея.

— Да простят меня стены замка, — буркнул Хонор. — Стоять!

Приказ был адресован Зарине, которая уже собиралась улизнуть под шумок. Имбер цеплялась за нее, как кенгуренок за сумку матери.