— О, эта картина навевает приятные воспоминания. — Златовласый юноша хитро улыбнулся, разглядывая немую сцену. Драка прекратилась. Таддеус с Хонором, вцепившись в одежду друг друга, молча взирали на него в ответ. — Любопытно узнать, кто инициатор бравой битвы?

— Правитель Джонасон, — прохрипел Хонор. Таддеус слишком сильно тянул воротник его мундира, и тот сдавил горло Старшему Советнику.

— Думаю, ты желаешь поприветствовать меня, мой друг Роуланд. — Златовласый жестом, весьма отдающим театральностью, обхватил пальцами свой подбородок и поводил ими так, будто дергал невидимую бородку. — Но достопочтимый капитан Ротшильд перекрыл тебе кислород, поэтому я не в обиде за твою невежливость.

— Я вам не друг, — пробурчал Хонор. Таддеус уже отпустил его и теперь стоял рядом, преклонив голову в знак почтения.

— Правитель Джонасон, приветствуем вас в замке Водолея, — громко отчеканил Таддеус. Несмотря на сбившееся дыхание и помятое после драки одеяние, капитан Ротшильд ни на секунду не растерялся, а поступил согласно дворцовому этикету.

— Да полноте, капитан. — Джонасон легкомысленно махнул рукой. — Мы же все тут давнишние приятели. К чему эти скучные жесты вежливости? Ты, как генерал Морель, опять взялся за старое: тот при виде меня раскланялся, будто птичка, ищущая червячков в земле. — Юноша зацокал языком. — Честно признаюсь, когда почтенные старики оказывают мне знаки уважения теми же поклонами, я ощущаю себя не в своей тарелке. — Джонасон заговорчески подмигнул вылупившимся на него Зарине и Имбер. — Чувствую себя этакой напомаженной барышней, у которой упал ее кружевной надушенный платочек. Мой дорогой капитан Ротшильд, учитесь у нашего всеобщего любимца Хонора Роуланда. Он обходится без всяких снобистских учтивых телодвижений, а лишь радостно прожигает меня пламенным взглядом до самой задней стенки моих ребер.

Правитель Джонасон танцующей походкой приблизился к Хонору и игриво похлопал того по плечу. Отвернувшись от Старшего Советника, Джонасон сообщил Таддеусу свистящим шепотом:

— Я знаю, он от меня без ума.

Хонор презрительно фыркнул.

— Ставлю величавую конницу Королевства Льва на то, что ты, мой милый Хонор, был зачинщиком сей драки. — Джонасон фамильярно похлопал юношу по щеке. — Ох, буйный проказливый мальчишка. Неужели ты запамятовал, что в Академии Таддеус всегда побеждал в спарринге? А, может, ты пытаешься взять реванш?

— Я защищаю честь... — провозгласил Хонор, но Джонасон прервал его, прижав к его губам палец.

— Ты все такой же любитель защищать чужую честь, Хонор, — ухмыльнулся Джонасон. — Такой весь правильный, собранный. Ах, где же те прекрасные времена, когда ты еще учился в Академии, а на показных дебатах сходу опускал с небесных высот временных правителей? Генерал Морель долго еще не забудет тот прекрасный день.

Хонор покраснел.

— О, боги, как это забавно! — Джонасон весело всплеснул руками. — Я хохотал от души. Прилюдно сконфузить самого Герарда Мореля — это дорогого стоит! Ах ты проказничек. — Златовласый неожиданно ухватился обеими руками за щеки Хонора и от души потрепал их.

Таддеус постарался сохранить невозмутимое выражение на лице, хотя протестующее мычание приятеля вызвало у него почти неконтролируемое желание расхохотаться. Зарина и Имбер стояли, демонстрируя окружающим неприлично отпавшие челюсти. Опасная обстановка чрезвычайно резко превратилась в вечеринку шуток и подтруниваний. К этой смене Зарина отнеслась настороженно. Кто знает, когда душевная атмосфера вновь перерастет в творческое отрезание конечностей.

— Пвекватите! — выдохнул Хонор, еле отбившись от навязчивых приставаний.

Джонасон с притворной обиженностью подплыл к Таддеусу и ткнул того в бок:

— В Академии Хонор не был таким занудой, не правда ли? — Взлохматив себе волосы еще больше, Джонасон сам себе ответил: — Конечно, не был. Эх, яркие беззаботные деньки... Кстати, Ротшильд, в дни открытых дверей в Академии я всегда обожал смотреть показные бои с твоим участием. Брависсимо, чудо-капитан. Не зря тебя тогда называли гордостью Академии.

— Благодарю, правитель Джонасон, — поклонился Таддеус.

— Ай-ай-ай! — взбудоражился Златовласый, легонько хлопая Таддеуса ладонью по лбу. — Что я говорил? Оставь подобострастные физические упражнения до встречи с членами Совета Старейшин. Они это обожают. Не проявишь иной раз почтение, будут до скончания веков брызгать слюнкой праведного возмущения.

Приобняв Таддеуса за шею, Джонасон жизнерадостно начал искать кого-то взглядом.

— А где мой главный занудик? — Лазоревые глаза сфокусировались на Аселине. — А, вот он. Разведчики всех Королевств должны отправиться в отставку, ибо никто их них не умеет столь прекрасно изображать каменную статую! — Джонасон налетел на Аселина и крепко обнял. — С чего такой постный вид? Столько не виделись, а ты предстаешь передо мной с лицом скопца, пожалевшего о потери возможности познавать женские ласки!

Аселин в руках друга вздрогнул и с удивлением уставился на гостя.

— Лен? — спросил он голосом только что очнувшегося от глубокого сна.

— О, неужто я узнан? — усмехнулся Джонасон и встряхнул Аселина. — Уходить в себя — плохая привычка. Под твоим носом разгоралась грандиозная битва, а ты ни слухом, ни духом.

— Битва? — растерянно переспросил Аселин.

— Твой любимчик сцепился с любимчиком генерала Мореля, и вполне может быть, что, не подоспей я вовремя, мы лишились бы обоих любимчиков.