В этот раз этикет был соблюдён: я послушно дождалась, пока Антон обойдёт машину, откроет дверцу и поможет мне выбраться наружу. 

— Никита дома? — мы остановились перед витражной дверью.

— У бабушки.

— А… твой брат?

Антон скрипнул зубами и процедил:

— Уже неделю в отъезде.

Вот почему он меня не навещал! Эй, Марго, чего ты радуешься, словно в лотерею выиграла? Ну-ка возьми себя в руки!

— Очень жаль, что его не будет. — Кто упустит случай подразнить ревнивого мужчину?

Глаза Антона опасно прищурились. Наклонившись ко мне, он прошептал:

— Похоже, надо занять тебя чем-то так, чтобы ни времени, ни сил не осталось на лишние сожаления.

Вся в предвкушении, я облизала губы.

— Ну, займи. Только учти: на первом свидании никакого секса.

Если Антон привёз меня домой, чтобы покувыркаться в постели, я буду разочарована — ясно же дала понять: в отношении меня возможны только серьёзные намерения.

— Никакого секса, — согласился Антон, и, вопреки собственным мыслям, я испытала укол досады. Ох уж эта переменчивая женская натура! 

Квадратный холл встретил тишиной и мягким романтическим освещением. Мне помогли снять плащ и повесили в шкаф напротив зеркальной стены. Если снаружи дом напоминал сказочный терем с огромными окнами, то внутри был обставлен современно и минималистично. Прямые линии, монохромность отделки, никаких лишних вещей. Всё как я любила! 

— Какая у нас сегодня развлекательная программа? 

Мы вошли в гостиную, где я удовлетворенно отметила отсутствие картин на стенах и пустые полки, свободные от разного вида пылесборников. 

— Ужин, а потом сюрприз. Я подумал, что здесь, в домашней обстановке, провернуть это будет проще.

Провернуть что? Он явно не ужин имел в виду.

* * *

Стол был накрыт в небольшой столовой, окна которой выходили на искусственный пруд и маленькую детскую площадку. Темнело. Изящным движением фокусника Антон зажёг свечи рядом с нашими бокалами, затем принёс из кухни — боже, не верю своим глазам! — пиццу прямо в коробке. Даже не переложил её на блюдо!

— Да ты романтик.

— Не умеющий готовить романтик, — поправил он, поднимая картонную крышку и давая насладиться запахами сыра и пепперони. — Вино? Глинтвейн? Пиво?

— Послушай, — я нетерпеливо скомкала предложенную тканевую салфетку и отложила её в сторону, вместо того чтобы устроить у себя на коленях. — Я не голодна и хочу сразу перейти к сюрпризу, если это возможно. 

Антон выпрямился, вмиг растеряв расслабленность и игривость. Полумрак, блеск свечей, чёрная одежда и распущенные по плечам волосы превратили его в Аарона, придали образу демонический шарм. 

— Уверена?

Как я могла есть, пить, обсуждать всякую ерунду, чувствуя, что обещанный сюрприз связан с даром братьев — мне хотели что-то показать, что-то особенное. Какие к чёрту пицца и вино?

— Уверена. Более чем, — в подтверждении своих слов я отодвинулась от стола.

Аарон — в этот момент не получалось называть его Антоном — устроился у меня за спиной и надавил руками на плечи.

— Пожалуйста, не зажимайся.

Вопреки уговорам расслабиться, я напряглась сильнее — от неизвестности, от странности ситуации, от томительного, почти невыносимого ожидания. 

— Впусти меня, — шептал Аарон голосом демона-искусителя и поглаживал мои плечи. — Позволь проникнуть в твой разум. Не надо сопротивляться вторжению.

— Не сопротивляюсь, входи, — хихикнула я. — Раньше приглашение тебе не требовалось.

— Попасть в угнетённое сознание проще. Сейчас ты невольно ставишь ментальные блоки. Это мешает.

Глубоко вздохнув, я попыталась расслабиться, сосредоточиться на тёплом прикосновении ладоней к своим плечам, но тут же вздрогнула, услышав над ухом вкрадчивое: «Знаешь, когда я в тебя влюбился?»

О боже, это было самое неожиданное признание в любви, которое только можно вообразить.

— Когда? — прохрипела я. Попыталась обернуться, посмотреть на Аарона и…

...Шумело море. Лазурное, чистое, накатывало волнами на белоснежный песок. Прибрежная полоса тянулась далеко-далеко и где-то там, за пределами острого зрения, упиралась в изумрудные заросли. А небо над водой было сиреневым, как кисти цветков глицинии, только светлее и прозрачнее, с облаками, подсвеченными солнцем.

Я опустила взгляд на свои ступни, облепленные влажным песком, вдохнула запах соли, принесённый бризом, и с изумлением посмотрела на Аарона. Перья распахнутых чёрных крыльев трепетали на ветру. Демонические глаза сияли рубинами, острые кончики клыков знакомо выглядывали из-под верхней губы. На Аароне не было ничего, кроме тёмных джинсовых бриджей с рваными краями, и взгляд невольно скользнул по гладкой мускулистой груди, по широким плечам, по идеальному прессу с кубиками.