— Ты должна решить, Марго, — жёстко отрезал Антон. — Должна выбрать, с кем останешься.

— А если нет? — я упрямо вздёрнула подбородок. — Если я не хочу выбирать? Что тогда?

— Мы не требуем ответа прямо сейчас, — Роман тяжело вздохнул. — У тебя есть время подумать, всё взвесить.

Подумать… Как будто день-два что-то изменят в моих чувствах.

Закрыв глаза, я погрузилась в воспоминания. Вот мы идём с Антоном вдоль берега под лиловым, закатным небом, и волны накатывают, обдавая наши ноги прохладной пеной. А вот мы с Роланом: его крылья распахнуты, он поднимает нас выше и выше, к ослепительно ярким звёздам. 

Не могу… Не могу взять и разорвать сердце пополам.

— Что же ты делаешь, Марго? — обречённо прошептал Аарон. Его тон заставил насторожиться. Я открыла глаза. Снова, как когда-то, мы стояли в комнате без окон и дверей. В спальне, покинуть которую можно лишь одним способом.

— Выпусти нас отсюда, Марго.

— Я… не могу. 

— Марго, это нечестно, — вздохнул Роман. — Ты заперла нас в своей голове, сделала так, что мы не можем отсюда выбраться. Не можем очнуться, пока не выполним твои условия.

— Но я не ставила никаких условий.

— Это подсознательное, — Антон прошёлся по комнате и опустился на кровать. — Ты всячески противишься необходимости выбрать одного из нас. Твоё подсознание готово на всё, чтобы этого не делать.

— Я не собираюсь принуждать вас к… ну, к этому. К тому, чем мы здесь уже занимались.

Я посмотрела на Аарона, сидящего на постели, на Ролана, похожего на него как две капли воды, и, вопреки своим словам, ощутила острый приступ желания. Перед глазами замелькали непристойные сцены — воспоминания о том, что творилось в этой комнате, когда я ещё была участницей демонического отбора. Похоже, братья умели не только копаться в чужих мозгах, но и тонко улавливать настроение собеседника. С губ обоих сорвался синхронный обречённый вздох.

— Чёрт побери, Марго, — прошептал Аарон и начал раздеваться.

— Что ты делаешь? — насупился Ролан, и меня посетило конкретное такое чувство дежавю. Всё это уже происходило однажды.

— Нам не остаётся ничего другого, кроме как уступить желаниям нашей проказницы, да, Марго? Ты ведь нас отсюда по-другому не выпустишь?

— Выпущу, если объяснишь, как.

— Надо просто очень захотеть. Очень-очень сильно захотеть, — голос Романа был полон надежды: перспектива групповушки его не прельщала.

Кивнув, я сжала кулаки, зажмурилась крепко-крепко и попыталась захотеть вернуться в реальность. Очень сильно захотеть. Очень-очень.

— Получилось? — спросила я, приоткрыв один глаз.

— Получилось, — вяло и безрадостно отозвался Аарон.

Мы всё ещё были заперты в алой спальне, но кое-что изменилось: одежда исчезла. Братья сидели на постели полностью голые, да и мне стало подозрительно прохладно.

Ойкнув, я попыталась прикрыться, но вскоре осознала всю тщетность своих стараний и позволила братьям свободно любоваться моими обнажёнными прелестями. В качестве компенсации за моральный ущерб. 

— Какая-то неромантичная ситуация.

Кажется, когда-то я это уже говорила. Словно в ответ на мои слова, спальню наполнила тихая, расслабляющая мелодия, вспыхнули свечи, расставленные на полках, а одну из стен заменил гигантский камин. Обстановка сделалась более интимной.

Аарон коротко рассмеялся.

— А ты чётко знаешь, чего хочешь, прекрасная Марго, — и он приглашающе развёл руки: — Иди ко мне. 

Помедлив, я опустила колено на край кровати, подалась вперёд и оказалась затянута в двойные объятия — жаркие, жадные, крепкие. В этом месте прикосновения ощущались острыми до невозможности, и, когда язык Ролана ужалил напряжённый сосок, а руки Аарона скользнули вниз и развели половые губки, я выгнулась и закричала, переполненная наслаждением.

— Вот так, — сказал Аарон. — Молодец, прими нас. Отдайся своим желаниям.

Два пальца вошли в меня так легко, что стало даже немного стыдно. Чувствуя себя развратницей, я откинулась на грудь Ролана, раздвинула ноги перед стоящим на коленях Аароном и позволила любовникам ласкать меня вдвоём. От удовольствия бёдра дрожали и норовили сжаться. Пока один брат разминал мои мышцы, добиваясь влажных, непристойных звуков, другой — обхаживал клитор. Но вот Ролану тоже захотелось потрогать меня внутри. Он опустил руку и добавил к пальцам Аарона свои, длинные и тонкие, — растянул меня ещё больше.

Зажмурившись, я вцепилась в его плечи.

— Пожалуйста…

Пальцы во мне задвигались быстрее, заставив всхлипывать и сжиматься от удовольствия. Три пальца. Четыре. Я не стонала — выла, царапая руки Ролана и умоляя братьев приласкать клитор. Одно прикосновение, всего одно — мне не хватало совсем чуть-чуть, чтобы полететь за грань. 

— Сжальтесь, я больше не могу.

— А нам кажется, можешь, — мурлыкнул Аарон. — У нас на тебя большие планы. Терпи, сладенькая. Терпи.

Мои мучители были безжалостны. Растянули меня, раскрыли, довели до сумасшествия и заставили бесконечно балансировать на краю оргазма.