— Фу, какая гадость, — поморщился Ник, оглядывая мачеху.

— Такую и убивать грех, — пришла я в себя. — Теперь бы лишить её окончательно магии и прогнать из королевства.

— А лучше заточить в темницу, — подсказала королева сиплым старушечьим голосом.

— Э, нет, — тут же сообразила я, что она неспроста хочет остаться во дворце. — Похоже, вы знаете, как можно вернуть магию.

— Придётся убить, — развёл руками Ник, прохаживаясь возле мачехи.

— Нет! — раздался голос со стороны и мы с Ником резко обернулись ни него.

— Шон? — удивилась я, полыхнув волосами.

Даже не заметила, когда он успел удрать из зала, но сейчас он вернулся и стоял в дверях, держа на руках Ричарда.

— Отойдите от королевы! — холодным голосом велел он.

— Ты сдурел? — напустился Ник, направляясь к нему. — Отдай мне сына!

— И не подумаю! — выкрикнул Шон, злобно сводя челюсти, отчего его лицо исказила гримаса. — Оба отойдите от королевы, иначе я сверну шею ребёнку!

— Не смей! — заорала я, ринувшись к нему.

— Стой! — завопил он, стискивая шею малыша.

Было видно, что он не шутил. Я в страхе отступила, не совсем понимая, что случилось с Шоном. Ник оказался рядом со мной.

— Неужели она успела наслать на него заклятье подчинения? — предположил он.

— Что делать? — запаниковала я, не слушая Ника. — Как отобрать у него Ричарда?

Шон тем временем приблизился к королеве и магическим пассом снял с неё сеть, уничтожающую её силу. Прямо на глазах королева приосанилась, кожа подтянулась, здоровый глаз заблестел, а седые волосы снова обратились в змей и зашипели.

— Ты вовремя, Шон, — похвалила его королева, хватая Ричарда за руку. — Хороший план! Теперь эти двое нам не страшны!

Её слова, как заряд отупения, сковали мой мозг. Что здесь происходит? Почему Шон передал Ричарда королеве? Осознал, что она имеет большую власть, и решил поддержать?

— Как ты смеешь? — закричала я, ненавидя Шона всем сердцем.

— Она его околдовала, — предположил Ник, не сводя глаз с сына, а потом громко объявил: — Отдайте нам сына, и мы не тронем вас!

— О! — рассмеялась королева, обретя былую уверенность. — Ничего себе заявка! Ты нас не тронешь? О, Николаус, да ты же — податливый материал для моих игр разума! Я сделала с тобой всё, что захотела! Рассорила с женой, заставила жениться на Катрине, и даже заверила, что твоя ненаглядная простолюдинка подохла! Моя магия лепила из тебя всё, что мне было угодно! Ты даже не подозревал, что всё, что происходит с тобой — это моя воля!

Ник покачал головой.

— Я догадывался об этом давно. Как только ты появилась во дворце и женила на себе моего отца, я понял, что ты управляешь желаниями людей. Но противостоять тебе невозможно — уж больно сильна твоя магия. Потому и ушёл из дворца в мистический город, где стал помощником Шона, и где встретил Викторию и женился на ней. Я думал, что сумел вырваться из пут твоей власти!

— Надо же, он думал! — королева рассмеялась, запрокинув голову! — Ты что, умеешь думать? А непохоже! Ведь, будь так, ты не вошёл бы в неизвестный портал в скалах и не вернулся бы во дворец! Но когда ты оказался здесь, я уже знала, что ты умеешь противостоять моей воле, и накинула на тебя сети подчинения. Ты стал моей верной собачкой, выполняющей приказы! Ты слепо подчинялся моей воле, как и твой коронованный папенька! До Александра мне дела не было, да и он не лез ко мне. Так что мы с ним ладили.

— Это он — твой «верный помощник»? — догадался Ник.

— Ну… — неопределённо протянула королева. — Он просто был нейтральным человеком, а вот Шон, — она бросила на него благодарный взгляд, — всегда был на моей стороне! В пору своих лихих пиратских налётов, он оказался в темнице, где ждал казни. Скорее всего, он бы её и дождался, да только ему удалось бежать. Когда все законоборцы кинулись на его поимку, он не придумал ничего лучше, чем запрыгнуть в проезжавшую по улице самоходную карету. Так уж получилось, что в ней находилась я.

Королева выдержала паузу, чтобы насладиться натужной тишиной, повисшей в воздухе, и продолжила:

— Он кинулся ко мне, приставив к горлу кинжал, и велел молчать. Глупенький! Даже не знал, что одной только силой мысли я могла направить кинжал против него! Мне понравилась его дерзость, и я позволила ему думать, что он — хозяин положения. Шон велел мне приказать карете выехать из столицы. Я повиновалась, чтобы узнать Шона получше. В нём была несгибаемая воля к победе, отчаянность и смелость. Это мне очень пришлось по душе. Пригвоздив его к сидению заклятьем неподвижности, я сказала, с кем он связался, но, даже узнав об этом, он лишь усмехнулся. Надо же каков нахал, даже не испугался!