Богатырь берёт руками разломанный зонд, рассматривает технику. Находящиеся на космической станции видят яростное богатырское лицо, гневно посматривающее на невиданное чудо-юдо. Сигнал прерывается, изображение исчезает.

Фрол взглядывает удивлённым взглядом в глаза друга, улыбаясь:

— Однако, добро пожаловать в средневековье.

— Фрол, мне не показалось? — уточняет улыбающийся Ефим. — Богатырь о Кощее упомянул?

— Не показалось, — отвечает капитан космической станции. — Похоже, что в этой вселенной древнерусская сказка стала былью.

— Капитан, на станции остался груз с маскарадными костюмами. — напоминает Феона. — Что-то можно подобрать.

— Капитан, что будем делать? — спрашивает андроид Криншоп.

Фрол призадумался, заулыбался:

— Начинаем сборы, вернее примерку средневековых костюмов. Слетаем на поверхность планеты, попытаемся найти зонд и разузнать побольше об этом мире.

— Собираемся.

— Феона, ты сможешь сделать нам мечи и броню? — спрашивает Нила. — Чтобы мы могли влиться в этот мир.

— Да, — отвечает Феона. — Я создам мечи с помощью многомерной печати, используя М-принтер. Они будут готовы за считанные минуты, а их прочность не уступит богатырскому снаряжению.

— А кто такой Кощей? — интересуется Нила у капитана.

— Легендарный колдун из древнерусских народных сказок, могущественный чернокнижник.

— Звучит зловеще.

— Кощей бессмертный, так его называют в сказках.

— Наука опровергает существование колдовства, — размышляет Фрол. — Что-то на этой планете странное происходит… Мы должны докопаться до истины, узнать правду.

Часть экипажа станции приступила к сборам в поход на поверхность обитаемой планеты, где властвует некий могущественный колдун.

Не забывайте подписаться, чтобы ничего не пропустить.

Космический корабль Сокол пронзает белые облака, подлетая к макушкам хвойных и лиственных деревьев. Капитан высматривает подходящее местечко в лесу для приземления, вылетая над широкой тихой рекой.

Берега прозрачной реки зарастают высокой зеленеющей травой, колышущейся порывом ветра от пролетающего звездолёта. На воде плывут белые лебеди и, замахав крыльями, взлетают в утреннее небо.

По обоим берегам, устремляясь вдаль, лес тянется сплошной полосой, изредка обрываясь цветущими полянками.

Река омывает остров, где на мели прогнивает ладья, севшая на мель. У парусно-вёсельного судна видна пробоина, обугленной древесиной разламывающая ладью на двое. Гниющие деревянные круглые щиты прикрывают правый борт.

Ветер колышет золотисто-красный разорванный холщовый парус, украшенный вышитым соколиным орнаментом. В ладье сидят мертвецы, одетые в кольчугу и облокотившиеся на край борта.

Капитан подлетает к судну, звездолёт парит над водой.

— Воины до сих пор в ладье, — Фрол смотрит из кабины пилота. — Давно они тут находятся, как будто в назидание кому-то оставлены посреди реки.

К гниющей ладье подлетает ворон и, покружив, садится на шлем с полумаской, клюёт скелета.

— Стрел не видать, — Ефим всматривается в мельчайшие детали, пытаясь узнать прошлое плывших по реке. — Атаковали богатырей не из луков.

— Я заметил, — говорит андроид Криншоп, — странные отверстия на кольчуге.

— Броня проплавлена на сквозь, — Фрол тоже замечает странность.

— Колдовство? — спрашивает Нила.

— Не знаю, — отвечает капитан. — Но что-то здесь не так…

— Посмотрим поближе? — вопрошает Ефим.

— Да, — Фрол передаёт штурвал андроиду. — Криншоп возьми управление звездолётом, я осмотрюсь на острове.

Капитан открывает боковой люк кабины, выпрыгивает на полузатопленную песчано-глиняную сушу.

Одетый в средневековую кожаную броню подходит к ладье, руками берёт мертвеца за кольчугу и стаскивает на жёлтый песок, зарастающий травинками.

Ворон наблюдает за Ефимом, Фролом и Нилой, клюя череп.

— Металл расплавлен, кольчуга пробита насквозь.

— Досталось этому богатырь, — Ефим оглядывается, взглядывает на парящий звездолёт, на сидящего в кабине андроида.

— Дело рук Кощея бессмертного? — предполагает Нила, подходя к судну. — У всех богатырей в ладье такие же повреждения.

— Колдовство или… Что же происходит в этой вселенной.

— Когда я слышу слово — колдовство, то на ум мне приходит другое слово…