Не веря своим ушам, Кристина уставилась на Дориана круглыми от удивления глазами. В ответ он лукаво улыбнулся:

– Мы с Алиной Степановной часто беседуем о работе над собой, о самосовершенствовании. Но этих бесед мало, нужен опыт. Вчера мы как раз обсуждали ваше положительное влияние. Алина призналась, что над ней все еще властны низменные мысли. Зависть, злорадство. Бедняжка радовалась не тому, что ее выбрала студентка, а тому, что Гульнара ушла от вас. И в этой ситуации ваша реакция ее ошеломила, заставила очнуться и посмотреть на себя со стороны. Вы не представляете, насколько это замечательно!

– Да-да, чудесно! Я постараюсь уделять Алиночке больше внимания! – Кристина улыбалась, привычно сдерживая смех.

– В знак моей признательности, примите это, – ректор выудил из кармана нечто в прозрачной упаковке и вручил Кристине.

Девушка потрясенно уставилась на небогатое и неказистое содержимое пакетика – шарики, весьма походившее на кроличьи какашки, но чуть сплюснутые и покрытые странным зеленым налетом. Вроде бы не плесень, хотя как знать…

– Это улун с женьшенем, – гордо пояснил Дориан. – Очень тонкий и гармоничный вкус. А после чаепития у вас на губах останется едва заметная сладость с цветочным привкусом.

– Всегда мечтала попробовать! – нашлась она и засунула упаковку в сумочку. – Спасибо!

Остаток дороги они провели за обсуждением предложенного Кристиной нового предмета. К ее облегчению, Дориан похвалил задумку, но сказал, что студенты пока к нему не готовы.

Когда патрулирование подошло к концу, Кристина поймала себя на мысли, что ей начинают нравиться эти прогулки. Пожалуй, она будет по ним скучать, когда все закончится. Проблема сплетен теперь казалась ей надуманной и ничтожной. Да и в конце концов – ожидания людей надо оправдывать!

– Губы с цветочным привкусом… это же намек? – пробормотала она, улыбаясь. И после обеда с самым радужным настроением направилась в кабинет Дориана.

Но, кажется, лимит хорошего на этот день закончился. Навстречу ей из кабинета ректора как раз вышли кумушки полным составом. Увидев учительницу, они переглянулись между собой и, загадочно улыбаясь, ушли.

Кристина осталась стоять на месте, тупо глядя на стену. В груди что-то болезненно сжималось. Поводов обращаться к ректору напрямую у студентов не так много, особенно у студентов из ее группы. Неужели эти трое решили последовать примеру Гульнары и попросить перевода к Кашалотихе?!

Наконец, она справилась с минутной слабостью, для вида пошуршала бумагами, чтобы объяснить свою задержку под дверью, и постучалась.

– Да-да, проходите… – донесся рассеянный ответ.

Войдя, она едва не поддалась желанию спросить, чего хотели студентки, но зрелище, представшее перед ней, выбило из головы все мысли, а заодно помогло сохранить лицо.

Перед ректором на столе возвышалась трехлитровая банка с мутноватым раствором насыщенного коричнево-желтого цвета. Определить, что это за жидкость, Кристина не смогла, ведь в кабинете было искусственное освещение – любимые хозяином черные шторы наглухо закрывали окна.

Вместо крышки банку покрывал кусок марли, перевязанный у горловины не сочетающимся с ней нелепым блестящим шнуром. А еще у поверхности плавали какие-то слизкие, тонкие блины. Они слоились, и нижние по краям обладали небольшой бахромой.

От этого зрелища девушку замутило, а Дориан, не обращая на нее внимания, хмуро вглядывался в банку, словно в слизких блинах заключалась какая-то ускользавшая от него высшая истина. Казалось, они вот-вот заколыхаются, подобно медузам.

Повисла запредельная тишина.

Кристина чувствовала, как ее окутало нечто потустороннее, страшное и неотвратимое. Вот-вот ее сознание умчится куда-то вдаль, неизлечимо тронувшись от всего происходящего. Отчаянно захотелось вернуться к нормальной жизни и, чтобы только разорвать ужасную тишину, предшествующую падению в безжалостный и безграничный потусторонний мир, откуда нет возврата, она заговорила, не узнав свой голос:

– Что это?..

– Комбуча, – мрачно ответил Дориан. Зачем только она спросила? Ей ведь не хотелось этого знать! Но ректор оторвался от созерцания ненормальных блинов и пояснил: – Если по-русски, чайный гриб. Издавна известное народное средство. Почему вы на него так смотрите, Кристиночка? Это, кстати, ваши студентки, троица матрон, приволокли. Сами вырастили. Говорят, помогает от глазных болезней.

Он еще перечислял длинный список заболеваний, от которых излечивали таинственные жители банки, но Кристина не слушала.

Непостижимое и жуткое пространство, открывающееся тайными знаниями, которых она так неосмотрительно вкусила, лопнуло, и перед ней оказался только обиженный позер, чьи выкрутасы с цветными линзами не оценили деревенские тетки.

«Слава теткам!» – глупо и оглушительно билась в голове мысль. Да она их расцелует! Мрачное повествование Дориана о вкусовых качествах комбучи потонуло в хохоте.