— Рози, милая, присаживайтесь! Расскажите о себе…

Вот я совсем не это имела в виду! На самом деле я подумала о том, чтобы Эрни научил меня видеть вход в лабиринт и пользоваться им. Но прежде чем попросить его маму одолжить мне своего обожаемого сына в личное пользование на несколько часов, следовало с ней пообщаться, расположить к себе и добиться определенной степени доверия с ее стороны. Ну, и получить некую информацию к размышлению. Совместить приятное с полезным, так сказать.

Рози, смущаясь и глотая даже не слова, а целые фразы, рассказала о маленькой девочке, которую папа увез на другой континент, потому что мама умерла, а бабушка хотела навсегда разлучить отца и дочь, забрав последнюю к себе на воспитание. Папа был столяром, и весьма неплохим, быстро нашел работу, растил дочку в любви и заботе. Но однажды в его мастерскую зашел сам император, который имел привычку время от времени бесцельно гулять по городу, заходя в произвольно выбранные лавки или харчевни, общаясь с электоратом. Девушка увидела его — и пропала. И побежала на ближайший отбор. Не послушала отца, не испугалась высокородных участниц, только бы быть ближе.

У меня сжались кулаки. Вот ведь гад бесчувственный!

Но, как ни странно, император обратил на нее свое внимание. И девушка поняла, что у нее есть все шансы. Но она совершила ошибку. Непростительную. Девушка не особо старалась в учебе, порхая в розовых мечтах, и не знала всех особенностей вампирьего этикета и их своеобразного «семейного кодекса», поддалась на провокацию и оказалась, скажем так, дисквалифицирована.

Рози, украдкой стирая слезы с глаз, не стала развивать эту тему, а у меня не хватило духу настаивать. Мы только познакомились, и я не чувствовала себя вправе лезть к ней в душу. Сразу после этой заминки, Рози заговорила об Эрни. И мне как-то и без объяснений стало ясно, что это была за ошибка такая. И как-то сразу связалось в единую цепь то, что я слышала вчера в гостиной императора с робким откровением служанки. Это же гадюки в шелковых платьях, а не безобидные ящерицы! Анаконды ядовитые! Чтоб вам песка в трусы насыпало, а душа под рукой не оказалось!

Самым большим несчастьем Рози, которой, несмотря на беременность, разрешили остаться в замке и дали работу, была внезапная смерть горячо любимого отца, не сумевшего справиться с потрясением. Его малышка внезапно повзрослела, выбрала мужчину — и оказалась опозоренной, сломленной, несчастной. Рози мучилась виной, хоть и не говорила об этом. Мне было так жаль ее и ее отца, что я едва сдерживалась от слез. Между делом попросила Эрни принести нам чай и чего-нибудь еще. Мальчик обернулся в считанные минуты. А мы с Рози тем временем просморкались и привели себя в порядок в моей ванной комнате.

Чтобы найти подругу с ней нужно либо смеяться до слез над одним и тем же, либо плакать. Конечно, нам с Рози до сердечной дружбы было еще далеко, да и ко мне она обращалась по большей части «миледи» и на «вы», напрочь игнорируя мои просьбы. Ну, пусть, если ей так комфортнее. Но степень нашего знакомства определенно перешагнула даже черту, на которой мы находились с Кошачьим глазом, став гораздо ближе.

Словом, перекусив, и теперь уже посмеявшись над вчерашними моими похождениями (как я и говорила, чувство стыда почти всегда исчезает бесследно, когда история многократно рассказана с юмором), подробности чего мне с удовольствием подсказывали Валера и леди Ди. Потом Рози рассеянно взглянула на часы и подхватилась с диванчика, вспомнив о покинутой работе. Хотела было прихватить с собой Эрни, который слушал мои байки крайне внимательно, и я не сомневалась, что запомнит их дословно, но в последний момент я успела его отпросить. Рози, вежливо попрощавшись, унеслась обслуживать вверенную ее заботам территорию, а мы с Эрни остались.

Мальчишка, до этого активно, хоть и молча, угощавшийся всем подряд со стола, замер с рукой, занесенной над очередной булочкой.

— Что-то случилось, да?

Я почесала нос.

— Не совсем. Эрни, научи меня видеть двери.

Мальчик заметно выдохнул. Чего это он себе нафантазировал, а?

— Ой, да пожалуйста, это совсем просто! Я никому про них не говорил, иначе мама ведь запретит мне гулять, а тетя Ам так работой загрузит, что и пикнуть не успеешь. Смотри. Если глядеть на стену не так, как обычно, а как будто насквозь, он становится цветная. И где сияет ярче — там и дверь. А уж если ты видишь дверь — она не может не открыться.

И все? А что значит «как будто насквозь». Куда смотреть-то?

«Расфокусировано, значит,» — разъяснила леди Ди, гораздо быстрее меня понявшая мальчика. — «Ты не рассматриваешь рисунки на шелке, а словно пытаешься смотреть вообще, мимо них.» Тут она тоже застопорилась с объяснениями, но я уже поняла.

Есть такие забавные картинки для глаз, когда сосредотачиваешься, видишь какую-то мелкотравчатую мешанину, а если расслабляешь глаз — перед глазами проступает чудесный объемный рисунок. Сейчас я попыталась так сделать. На какое-то мгновение мне показалось, что я сижу внутри мыльного пузыря. Непроизвольно попыталась рассмотреть подробнее — и пузырь исчез. Попробовала снова. Не получилось. Снова. И снова. Мне это надо, иначе ничего не получится. И снова…

Через час я добилась видимых успехов. Эрни заснул прямо в кресле, куда скучающе уселся рассматривать картинки в учебнике по этикету, пока я, едва не пыхтя от раздражения, пыталась смотреть на собственные покои расфокусированным зрением. Леди Ди, неустанно бормочущая в голове разъяснения, поделилась, что примерно тем же самым способом вампиры видят и запоминают особенности ауры. Не все одинаково сильны, так же, как не все одинаково усидчивы. И уж точно никого так не поджимает время, как меня. Поэтому я, натурально вспотела и устала. Хотя при этом не двигалась с места. Действие, вначале казавшееся простым и понятным, чем дальше, тем больше заставляло прикладывать усилий.

Почему в первый раз получилось так легко? И в коридоре возле покоев императора я ведь совершенно случайно видела дверь? Почему же стало так трудно.

«Потому что из стадии бессознательного «случайно получилось» ты перешла в стадию осознания — и столкнулась с пониманием, что для обычных людей и, кстати, вампиров то, что ты делаешь, весьма не просто. Если не сказать, недоступно. И пока ты не поймешь, какие энергетические потоки у тебя в этом действе участвуют, мы не сможем перейти в фазу закрепленного навыка,» — в меру занудно отвечала леди Ди, умудрившись тоже устать, просто наблюдая за процессом изнутри.