Одновременно с этим тщательно уложенная под золотистую сеточку копна цвета горького шоколада, увенчивающая стройную фигуру в лиловом платье, пролезла между широко расставленных коленей вампира. Изящные ручки ловко пробежали по застежкам-завязкам штанов, заслонив от меня самое пикантное, но характерные звуки не оставили простора воображению. Ребанный йот!!

Вуайеризмом я никогда не страдала, наблюдать, как ублажают вампира, которого мое либидо считало своим, тоже не хотела. Зато очень остро захотелось кого-нибудь убить. Или самой убиться о стену со стыда. Но стоило мне подумать о том, что надо бы оставить эту мерзкую троицу наедине, как вампир простонал, словно бы во сне:

— Ди, моя прелес-с-сть…

Это было просто гадко. Ярость и гнев огненным смерчем скрутились в груди. По-прежнему невидимая для увлекшихся любовников, я кипела от злости. Черт, мне сейчас только огневика родить не хватало, нафиг-нафиг, я самосожжение Зюзи еле перенесла! И с силой выдрав комок жара из груди (я искренне считала, он существует только в моем воображении!), отбросила его подальше от себя. И никак не ожидала, что вполне реальное пламя с ревом пронесется мимо вампиров и с аппетитом набросится на ложе грядущего разврата. Кровать занялась так охотно, будто ее облили керосином.

Я испугалась и кинулась прочь из проклятой гостиной. Выскочив в коридор и сшибив с ног створкой двери нерасторопного слугу (откуда только силы взялись?), я поняла, что прятаться там практически негде, коридор на десяток метров вперед не имел разветвлений, и моментально юркнула в нишу, притаившись за статуей большого мускулистого мужика с очень маленьким фиговым листком. Торчащий из ниши подол платья наверняка мог бы меня выдать, если бы не подступившие незаметно ранние сумерки.

Дверь распахнулась второй раз, отправив и второго слугу в недолгий полет до стены. Мимо реактивной ракетой пронесся император, оставляя за собой дымный след. Следом двумя чокнутыми шутихами петляли слегка обугленные леди, воняя паленым шелком и вопя:

— Пожар! Покушение!

Да какое там покушение? Это вы, кошелки ненасытные, покусились на моего «Лоу», а огонь — это нелепая случайность.

— Как вы оказались в моих покоях, леди? Я вас не звал! И вообще запретил меня беспокоить! — орал на ходу император, легко поддерживая похвальный спринтерский темп.

Эй, помедленнее, кони, я же ничего не услышу! Я покинула убежище, едва не своротив печального мужика с листком, и бросилась следом.

— Вы грустили! Мы хотели вас утешить! Эта… это… как вообще вы могли нас променять на это?! — не скрываясь, верещали леди дуэтом, задрав юбки чуть ли ни до пояса.

— А вот это совсем не ваше дело! — бодро отгавкивался вампир, невольно радуя мое сердце.

Дальше поддерживать такую скорость я уже не могла. Позади слышались крики и суетливая возня по тушению загоревшейся кровати. Впереди затухала перебранка, из которой слышны были лишь отдельные фразы, складывающиеся в причудливый диалог:

— … лучшие годы…

— … это бревно…

— … отдам обеих замуж!

Было очень интересно, но я совершенно выбилась из сил. Куда император рванул из собственных покоев было вообще непонятно, тем более, что этот забег посеял натуральную панику среди обитателей замка. Я стояла столбом, пока вокруг меня все носились с криками типа «Спасайся, кто может!» и «Мы все умрем!».

А меня в очередной раз озарило: Вирджиния подстроила эту идиотскую ситуацию! Зачем ей это? Она ведь прекрасно знала, кто там, в покоях, и чем они, скорее всего, заняты. И после этого она будет продолжать притворяться доброй матушкой? Да в гробу я видала таких родственников! Та же Рыбья голова на порядок человечнее и не притворяется, кстати говоря. Любишь поглощать эмоции, значит? Ну, так я тебя ими закормлю так, что подавишься!

Диана

На обеде рассказать отчасти реабилитированному (кобелюка он при любом раскладе) в моих глазах императору о своем открытии мне не удалось. Людмила, свежая, румяная, как яблочко, и непривычно оживленная, в начале трапезы без конца о чем-то щебетала. Заразилась от Лилии, что ли? Впрочем, ее болтовня была мне на руку, и я охотно ее поддерживала, поддакивая в нужных местах. Мы же теперь союзники, нас объединяет любовь к одному и тому же оборотню, и Людмила мой подельник. Надо придумать, в какой момент воспользоваться ее изменившимся отношением, чтобы отправить к границе маленький пахучий подарок. А чтобы нейтрализовать всезнающего Чимолу, ему было бы неплохо подсунуть то самое средство, которое сегодня не давало мне уснуть. Стало быть, сестры де Брие, явившиеся на обед с опозданием и слегка попахивающие гарью, тоже станут против собственной воли моими союзницами.

Когда Людмила, наконец, сосредоточилась на своей отбивной с кровью, в бой с моим терпением вступила Вирджиния, снова завладев моей рукой.

— Дорогая, я не хочу, чтобы бы ты на меня дулась. Ты обязана понять! Я должна была показать тебе правду о том, как будет организована твоя жизнь в нашей семье. Чтобы это не было для тебя шоком, ты же все-таки человек. Мы такие, какие есть, дорогая, прими, расслабься и получай удовольствие.

Я слегка подзависла. Развеселые тройнички и согласование ежемесячного плана-графика на посещение мужа? Парные выходы на объект для контроля качества? По-дружески меняться сменами в критические дни? Вот уж с хера ли баня пала, а сие меня не привлекает совершенно.