Вот тут я срочно встала у руля и метко зарядила ногой по святому и оберегаемому. Говорила же, давайте обойдемся без страстных воссоединений! Пират охнул, отпустил меня, отчего я с грохотом приземлилась на деревянный пол задом, не удержав равновесия. Ребанный йот, кто ж так делает?!

— Давайте вы больше не будете так делать, а я… тоже не буду так делать, — не особенно ловко закончила я фразу.

Рыжий мучительно простонал, развлекая встрепенувшихся посетителей, но все-таки смог разогнуться. Потом кивнул трактирщику, он же бармен, он же волосатый оборотень Клык, подхватил меня под локоть и, сдернув с какого-то гвоздя на стене потертую куртку с бараньим мехом внутри, вытолкнул на несвежий, но освежающий воздух переулка.

Говард де Глоттарини

Эта ночь была потрясающей. Диана позволяла мне абсолютно все и даже больше. Покорная, нежная, раскрепощенная, отзывчивая. Но мне чего-то не хватало. Видимо, от переизбытка впечатлений девочка была чересчур молчаливой. В близости не хватало той перчинки, что была днем после свадебного обряда. Тогда Диана называла вещи своими именами, честно говорила, что ей нравится или не нравится, просила, улыбалась, плакала, кричала. Живо взаимодействовала, так скажем, что очень, просто ОЧЕНЬ возбуждало. Мы даже договорились попробовать кое-что из моей обширной коллекции. Но утомленная девочка уснула, пока я, вибрируя от ненормально сильного возбуждения, подбирал то, что не испугает ее с первого взгляда. В тот момент, когда я вошёл в спальню с подносом и увидел соблазнительно раскинувшуюся на смятой постели Диану, я принял, быть может, самое правильное и великодушное решение в жизни. Я решил дать ей поспать. И, чтобы ненароком не наброситься на такую тепленькую, мяконькую, ласковую жену, выскочил прочь и заставил себя принять ледяной душ. А потом явилась маман и окончательно все испортила. Сначала я потерял время на разговоры с ней, потом как-то в целом подуспокоился — супруга-то все равно спит — и занялся срочными делами в кабинете. Тем временем Диана исчезла. Но это вызвало скорее умиление, чем злость. Она же всегда исчезает. Этакая забавная черта характера. Я поговорил с ней через дверь, убедившись, что она не рыдает и не рвет волосы, как изредка это случается у человечек, в приступе самобичевания: «Ах, я же не такая, почему же я вела себя, как шлюха?!». Честное слово, только человеческие женщины стесняются своей сексуальности. Хотя о чем это я. У гномов проблемы-то, пожалуй, побольше наших. Они в своем языке и местоимения-то женского пола не имеют, и бородаты одинаково, так что лишь редкие эмансипированные особи готовы открыто признать свою принадлежность к женскому полу. Все гендерные вопросы решаются строго внутри семьи. Может, если вспомнить о матриархате на Киренике, предложить Диане игры с подчинением? Сначала с моим, а потом…? Ей это могло бы понравиться, я так думаю. Уверен, это понравилось бы нам обоим…

В этот раз все было тихо. Вздохи, тихие стоны — и все. Нет шало сверкающих глаз, безумных улыбок, нет этих парадоксально возбуждающих словечек, которыми щедро делился с ней этот ее Валера. Не открывая глаз, я улыбнулся, вспоминая удивительное знакомство с внутренним гоблином моей жены. Да. Это было правильное решение. С ней и днем не было почти никаких запретов, но теперь я просто просил, а она безропотно выполняла.

И все же мне чего-то не хватало. Какого-то проявления привязанности, наверное. Собственно, чему я удивляюсь, требовать от человечки чего-то большего, чем обычная похоть и, надеюсь на это, симпатии. Вероятно, я просто утомил супругу еще днем, хотя на приеме я не отметил каких-либо признаков усталости, и отлично провел время, общаясь с любимой женщиной. Во время наших словесных пикировок я получал, пожалуй, даже больше ментального удовлетворения, чем от последовавшей близости с идеально послушной, но молчаливой супругой. Мне категорически не хватало ее сарказма, хотя вроде бы постель вовсе не место для подобных разговоров. Но днем-то это как-то получалось успешно совмещать!

Бал вообще прошел через упырью задницу. Я не заметил у нее (жены, конечно, а не задницы) интереса к роскошным дорогим букетам, просто наблюдая за реакцией на цветы, что украшали зал. А веник, подаренный де Иванеску, она вообще пристроила в ночную вазу! Этот предмет интерьера до сих пор оставался во всех комнатах дворца, как дань традициям, хотя ими уже лет четыреста как никто не пользуется. Я мысленно аплодировал супруге за ее аполитичное решение. Я бы своего друга туда головой с удовольствием макнул. Хорошо хоть Рэст вовремя подсуетился и нашел среди своих родственников любительницу выращивать это барахло на подоконнике даже зимой. Кажется, этот подарок понравился супруге даже больше, чем уникальные минералы и артефакты, преподнесенные гостями. Я был горд тем, что угадал.

Я так хотел услышать, как поет моя девочка! Улидинар дуэтом с Людмилой разливались расветными соловьями, а Чимола Эну молча кивал, подтверждая сказанное. Это было лучшей рекомендацией, орки же не умеют врать. Они утверждали, что сама Ардана благословила Диану и каждый раз отвечает тому, что она поёт.

Но перед самым ее выступлением случилось крайне неприятное происшествие с моим организмом. В подобной ситуации я не оказывался с младенчества. Что такое случилось, как у вампира вообще могут быть проблемы со стулом, я не знаю. Но до туалета, в котором ранее томился целую ночь Иванеску, я летел совершенно неаристократическим галопом. И выполз оттуда обессиленный и жалкий, когда бал уже кончился. Зал был пустым и темным. И в нем прямо смердело… сексом? Вероятно, мне показалось. Да нет, другого варианта просто нет, мне точно показалось.

В своих покоях я быстро пришел в себя и привел в норму самочувствие элементарной медитацией. Достаточно направить магические потоки в теле в чуть направлении повреждения, чтобы они начали лечить. Странно, но в туалетной комнате я никак не мог сосредоточиться, чтобы остановить это… хм… извержение. И выстрадал все, что было отведено на мою долю.

Собственно, проблемы с кишечником начались внезапно, и прекратились также резко. Что же это тогда? Магия? Слабительное? Глупая шутка? И ведь никто не бился в двери туалетной комнаты, горячо желая составить компанию, значит, никто более в зале не отравился едой или напитками. Впрочем, о тайной двери знали избранные, то есть, те, кто хотя бы однажды был внутри. Что же это за дрянь такая, действующая даже на вампиров? Амади ждет беседа с оч-чень пристрастным мной. Кажется, она больше всех была против свадьбы с Дианой, и, не постеснявшись, сказала мне об этом. Требовала отпустить мою малышку, позволить ей найти свое Предназначение. Ну вот зачем? Она его уже нашла, я считаю! Ее Предназначение — быть моей женщиной, не хуже, чем у других гостей с ТОЙ стороны, а местами даже и лучше! Но повариха никогда не сделает подлости, потому что мы с ней по-особому любим друг друга. Фактически, она научила меня любить, щедро и безвозмездно одарив меня искренней материнской любовью, которой я никогда не видел и не ждал от матери. Но именно Амалия может знать того, кто сделал бяку, подсыпав мне отраву. Я просто обожаю эту крупную скандальную тетку за ту бурю эмоций, в которой она постоянно варится. Из обычного приготовления обеда она может устроить настоящее представление для истинного ценителя в моем лице. И ее аура невероятно ярк…

Стоп. Я распахнул глаза. Я вдруг понял, что было не так. Аура Дианы. Погруженный в собственные ощущения, я перестал следить за ее изменениями потому что… она не менялась. Яркая, искрящаяся, безумно красивая — но никакой реакции на ласки и близость. Не было розового тумана вожделения, не было золотистой радости, не было того эмоционального урагана, что захватывал меня с головой и приводил в восторг. Даже темно-синего уголка абсолютного контроля не было, коим, как я понял, и был особенный кусочек сознания моей непростой девочки, поименованный «Валерой». Словно бы Диана ничего не чувствовала, не испытывала сменяющих друг друга и смешивающихся в невообразимые коктейли эмоций. Словно бы ей было все равно.

Если бы я не набросился на нее днем, я бы, наверное, решил, что такая реакция в порядке вещей. Но днем она и правда была другая. У меня от одних только жарких воспоминаний вся радость жизни устремилась в южном направлении, требовательно приподняв одеяло. Я же ночью смотрел только в сияющие глаза Дианы, да и реакция ее тела говорила о полном удовлетворении происходящим. Но вот аура…

Я повернул голову набок, чтобы увидеть темно-русую копну на соседней подушке. И обнаружил, что нахожусь вовсе не в своих покоях. Ох. Я что, заночевал у неё? Дожил, здравствуйте-пожалуйста. До собственной комнаты не дошел. Впрочем, будет, наверное, проще Диану переселить ко мне, и никакого противоречия не будет. Девочка не храпит, не пинается, ничем, совершенно ничем не мешает спать. Она просто идеальна. И рядом с ней я чудесно выспался. Хочу, чтобы так было всегда!