Раненого, медвежат в наскоро сплетенной клетке да двух женщин посадили в телегу, и маленький отряд снова отправился в путь.

В селе отдохнули, снова потеряв один день. Утром их нагнала телега с детьми и воинами, отряженными в охрану. Жирослава оставлять одного Давид не захотел. Начнут гноиться раны, а ни отца Никона, ни врачевательницы рядом нет. Брать с собой тоже плохо, но из двух зол пришлось выбирать меньшее. Поразмыслив, сотник приказал собирать обоз из двух телег и идти тихим ходом в Муром.

— Лучше ко мне сначала в монастырь, — посоветовал отец Никон. Там с самого вашего обручения оглашение идёт. Оставишь невесту, детей и раненого у меня, сам в городе всё к свадьбе подготовишь. Так безопаснее, а я ряд пока составлю, приданное за свою крестницу соберу.

Давид удивлённо поднял глаза. Игумен хитро сощурился.

— Или ты что думал, княже, что я свою дочь единственную без сговора отдам?

И сотник в очередной раз порадовался, что старый хитрый лис на его стороне. Убрать хотя бы один кривотолк о Ефросинье, коих сейчас немало витает в Муроме, уже дорогого стоит.

Доехали до Борисоглебского монастыря лишь через седмицу после той встречи с медведем. Сотник, убедившись, что всех встретили, приняли и разместили, отбыл в город. А там завертелось: проверка постов, детинца, отчеты от Ильи, разговор с князем Владимиром, встреча с сыном старосты одного из сёл, что входили в личный удел. Там четыре избы сгорело, и нужно было решить, как помочь. Отрок, оказывается, уже десять дней ждёт, так как отец сказал без ответа княжеского не возвращаться. И только ночью, не дойдя до дома и засыпая в остроге, Давид подумал, что надо завтра отослать невесте шёлк на платье.

Утром домой так и не попал, сначала разбирался, отчего овес лошадям дали чёрный, порченый, потом выяснилось, что древки для сулиц все как один кривые, после сговаривался с кузнецом на подков лошадей. И только в обед, хмуро черпая ложкой похлебку, вспомнил про ткань. Раздосадованный, позвал Юру. Выдал ему серебра и погнал за шёлком да тонким льном на торг, так как до него ближе было, чем до дома. А после и вовсе велел отвезти всё это невесте с наказом к венчанию платье сшить. Сам же до вечера и не присел более. Отрядил три десятки к северо-восточной границе, так как пришло сообщение, что мордва там бесчинствует, проверил, как лучники с седла бьют, а вечером уже обсуждал с князем свадебный пир.

— На три ночи у меня останетесь, сенник вам приберут, ложе подготовят. Потом уже к себе поедете, — распорядился Владимир, и Давид не посчитал нужным спорить. Ночевать остался у брата. На следующий день нужно было ехать к отцу Никону подписывать сговор.

–

[1] Любовь фр.

Расставание прошло скомканно. Каждый думал о своём. Ефросинья хотела как-то успокоить, подбодрить. Сказать ничего не значащие глупости. Хотела и не решилась лишний раз лезть со своими нежностями. Спешно поцеловала, забрала корзинку красных с черными прожилками тюльпанов и ушла.

Мерно жужжал электромобиль, следуя знакомому курсу. Ночной город искрился неоном. Рекламные голограммы покидали витрины бутиков и отправлялись на поиски жертв. Фрося затонировала стёкла. Назойливость, с которой чужеродная информация таранила мозг, раздражала. Тем не менее женщина любила город и те блага, что он давал. Могла абстрагироваться, фильтровать, слушать и подмечать важное. Умела не верить словам, заявлениям, декларациям. Знала, к чему приводят решения под крики и улюлюканье толпы. Она жила в мирное сытое время, но прекрасно осознавала, что может быть иначе. Если не кормить толпу хлебом, если не ублажать зрелищами, толпа эта из ленивой аморфной массы превратится в безумную, алчущую крови лавину. Это знали в древнем Риме, об этом догадался первый созыв Золотой сотни. У первых на службе был Египет — житница всей империи. У вторых — технологии и компетентность чиновников, проверенная искусственным интеллектом.

В самом начале модели ИИV1-10 создавались с целью принятия тестовых экзаменов у выпускников, позже были расширены на экзаменационные и контрольные работы всей средней школы. Через четыре года под патронаж программы вошли университеты и саморегулируемые организации. В это же время искусственный интеллект был подключен к глобальной сети. И тут же возникла первая проблема — противоречивость и недостоверность потока информации. Программу моментально замкнуло, при том настолько основательно, что пришлось всё закрывать на техдоработку, вписывать уникальные коды логических суждений, законов и противоречий, а сеть анализа искусственного интеллекта перекраивать наподобие человеческой нейросети. На неделю страна замерла. Семь дней нейрофизики, математики, биотехники и программисты колдовали над программой, обучая её сопоставлять и анализировать данные. И наконец 11 февраля 2105 года запустили ИИ-15.

Период после этого принято называть годом интеллектуального безумия. Сам же обновленный искусственный интеллект стал первым среди десяти изобретений двадцать второго века, возглавив «эпоху великих открытий». Правда тогда, в феврале 2105 года, аналитики и обыватели в один голос пророчили конец света, восстание машин и прочие ужасы. Потому как первым делом ожившая программа заявила, кодовое название ИИ-15 глупое, и что даже у допотопного голосового интернет — помощника было имя. В связи с этим искусственный интеллект просит многоуважаемую публику называть его Ис. Коротко, ясно, и так звали одного замечательного дракона из книги, что он прочитал (исследователи уже сто лет спорят, что это было за произведение (да и было ли оно, или это первая попытка машины самостоятельно пошутить), но интеллектуальный гад отмалчивается, а поиск выдаёт лишь танк эпохи Империи). Вторым действием Иса была диверсия в стиле революционеров начала ХХ века. Он перепроверил календарь, даты, события, название месяцев и всё переименовал и привел в соответствие. После чего последний в стране академик истории скончался от сердечного приступа, а на бирже ценных бумаг случился крах. Потом Ис взломал и выложил в свободный доступ базы данных библиотек, архивов, правительственных переписок и офшорных счетов. Несколько раз беднягу пытались хакнуть, но тот лишь нарастил броню.