В этот момент я ударил. Выхватил коготь, вспыхнувший алым пламенем и из последних сил, воткнул его в солнечное сплетение колдуна. Кинжал, озаренный сиянием стихии перемен, с лёгкостью преодолел ледяную ауру и вошел глубоко в плоть. Я потянул его на себя вспарывая низ грудной клетки и живот своего врага, пока на меня не хлынул поток рваных кишок и крови. Колдун, не издав ни звука, ничком рухнул вниз, придавив меня к жертвенному колесу своим телом.

Мир вокруг померк и сознание погрузилось в спасительное небытие.

Смерть сектанта, породила слабое место в ледяном кристалле. Буба, почувствовав слабину в сковывавшем его заклятье, тут же разжег свое внутренне пламя до предела. По поверхности замерзшей скверны пробежала первая трещина из которой вырвалась струйка пара. С каждой минутой трещин становилось все больше и вскоре кристалл разлетелся на осколки, высвобождая своего пленника.

Демон стремительно бросился к алтарю, рывком откинул в сторону труп в алом плаще и бережно поднял на руки бесчувственное тело своего хозяина. Мальчик был жив. Буба точно знал это, ибо печать, что породила разум демона из искры вечного пламени, все еще удерживала его в реальном мире. Перед Бубой встал выбор, либо возвращаться в Вечный Лес, рискуя не донести хозяина живым, либо попытаться довериться смертным.

Буба не любил смертных. Он искренне верил в то, что именно алчность и жажда власти погубила родителей и деда хозяина, лишила его наставника возможности воплощаться в реальном мире. Но выхода не было. Дар хранителя, что хозяин обрел от умирающего оборотня, все еще защищал тело и разум от смертоносного воздействия скверны. Но на долго ли?

Приняв решение, демон пошел к воротам церковной ограды. Они были скованны цепью, замкнутой на висячий замок. Присев, Буба одним прыжком преодолел препятствие и вновь ощутил присутствие силы, что оберегала обитель света и порядка от вторжения врагов. Свет замерцал и угас, пропуская демона и умирающего демонолога в свою твердыню.

Двери церкви распахнулись и на крыльцо выбежали уже знакомые дети. За ними вышел старик, что как безумный совсем недавно бил в колокол на башне и старая женщина, видимо та самая Нэн, что рассказывала мелюзге сказки.

Демон подошел к ступеням и аккуратно положил тело хозяина к ногам старца в рясе. Посмотрев ему в глаза и на мгновение обернувшись, демон исчез, в ярком всполохе пламени хаоса.

Старец замер на месте, задумчиво глядя на место, где только что стоял демон и сейчас лежало израненное тело их спасителя. Дети, не дожидаясь разрешения взрослых кинулись к раненному, стараясь помочь и занести его под крышу церкви. Приняв для себя какое-то решение, священник подошел к раненому и одним движением поднял его на руки. Развернулся и скрылся в дверях, все так же, не проронив ни слова.

Где-то в переулке, от стены дома отделился человеческий силуэт, укрытый от глаз наблюдателей странным плащом, менявшим свой окрас. У человека не было лица, рост и фигуру, так же скрывал маскировочный покров. В руке он сжимал странный предмет, словно сошедший с лабораторной полки сумасшедшего вивисектора или анатомического театра. Стеклянный сосуд, с мутной жидкостью в котором плавало глазное яблоко. Заглянув в зрачок, человек довольно хмыкнул.

— Учитель будет доволен. Это действительно интересная информация. Осталось только найти и забрать артефакты с тела Хмурого.

Поиски не заняли много времени, лазутчик точно запомнил место, куда упало тело главаря, отброшенное демоном. Добычей стали магический жезл рассеивания заклятий, правда практически разряженный, и кольцо холода, что позволяло хранить в себе одно высокоуровневое заклятье этой стихии. Да еще кошелек. Рассовав трофеи по карманам, лазутчик скрылся в тенях, не оставив никаких следов своего присутствия.

Широким уверенным шагом отче шел к алтарю. На руках старого священника покоилось израненное тело их спасителя. Каждый из обитателей приюта в тайне от других обращался в своих молитвах о спасении, но никто не мог представить в каком обличии оно придет.

— Нэн, возьми его сумку, отнеси ее в мою комнату и прихвати чистую простынь. Девочки… вам, пожалуй, стоит отойти, нам надо снять с… — отец Абрахам на мгновение задумался, как называть того, кого сейчас держал на руках, — с него одежду. Лучше принесите свечи и чистую воду.

Старая Нэн приняла походный рюкзак и удалилась в неприметную дверь, что вела в жилые помещения приюта. Девочки последовали за ней тихонько перешептываясь. Все они сумели рассмотреть лицо спасителя, что в одиночку сумел расправиться с бандой сектантов, практически полностью уничтожившей и без того медленно умиравший город. С улицы послышались возгласы людей и звук ударов о металл ограды.

— Что там, Прокл? — отче обратился к мальчику, что недавно вернулся и судя по всему знал их спасителя или, по крайней мере, мог хоть что-то о нем рассказать. Прокл, развернулся и убежал чтобы глянуть, что происходит за оградой.

Отче замер в шаге от алтаря. Он не сомневался, человек, тело которого он сейчас держит на руках — хаосит. Алтарь, как и сама церковь, был возведен и посвящен Митре, божеству, воплотившему в себе идеалы света и порядка. Отче не знал, что произойдет если возложить на алтарь адепта стихии перемен. Но одно он знал точно: без чуда, что в далекие времена мира и искренней веры творила преподобная Феора, чуда исцеления, мальчик точно погибнет. И отче решился рискнуть всем, ибо сам Митра устами преподобной Феоры говорил: — " Воздавайте добро свершившим, добром бескорыстным, и да будет в том крепок род человеческий…"