Выхожу из лифта, добираюсь до круглой золотой таблички с номером 75. Достаю ключ. Пара щелчков. Захожу. Темно, хоть глаз выколи. Спотыкаюсь о её туфли. Чертыхаюсь. Чуть нос не разбил, опять же по её милости! Вот же бесит, зараза…

Снимаю кроссы, иду выпить воды из холодильника, а затем отправляюсь в душевую, чтобы ополоснуть лицо.

Пугаюсь внезапно включившейся слева сушилки. Скотина. Психую. Хочется долбануть её, но вспоминаю, что это вообще-то не мой дом.

Практически на ощупь иду по коридору. Меня интересует комната для гостей. Потому что именно туда, скорее всего, Лерой определил кучерявую занозу.

Добираюсь до нужной двери. Поворачиваю ручку. Захожу. Достаю телефон, поставленный на авиарежим. Сбавляю яркость и подсвечиваю комнату.

Ну вот я и добрался до тебя, Смит.

Девчонка лежит на кровати. Простыня соскользнула на пол. Она, как всегда, в футболке, которая сейчас открывает взгляду так много, что впору захлебнуться собственными слюнями.

Тихо прикрываю дверь за спиной. Делаю пару шагов и останавливаюсь у постели. Мой расфокусированный взгляд жадно скользит по гладкой коже.

Чтоб мне сдохнуть.

Сглатываю.

Меня уносит только от одного вида этой полуголой спящей бестии. Стройные, загорелые ноги, соблазнительный изгиб крутых бёдер.

Завис. Стою и тупо пялюсь на неё…

Дженнифер Смит — всегда была горячей штучкой. Да, и тогда, четыре года назад. Не признать это мог разве что только слепой. И даже я, вопреки своей ненависти, замечал это. Так уж случилось, что в первый же день в полной мере имел возможность оценить все прелести сводной сестры.

А эти её школьные юбочки и гетры — вообще отдельная тема. Если б она знала, какие мысли периодически посещали мою больную голову — задохнулась бы от возмущения и снова полезла бы в драку.

Хмурится. Переворачивается на спину. Вздыхает, прислоняет пальчики ко рту.

Такой она мне тоже нравится. Маленькой, беззащитной, слабой. Возбуждает п**дец.

Размеренно дышит, пока мои лёгкие ноют от недостатка кислорода, а мотор стучит так надрывно, что кажется ещё немного и остановится. Или разорвётся к чертям от всего того, что я чувствую к ней сейчас.

Безмятежно дрыхнет, пока я пытаюсь отыскать вескую причину для того, чтобы свалить отсюда подальше. Ради её же блага.

К дьяволу…

Меня сука тянет к ней неимоверно. Просто лечь рядом, просто дотронуться. Чтобы знать, вот она здесь, со мной… Не с ним.

Стаскиваю с себя футболку. Душно, но дело явно не в температуре воздуха.

Оставляю телефон на тумбочке. За окном уже забрезжил рассвет, и я вижу, как в полутьме приоткрываются её губы. Губы, которые я совершенно точно буду сегодня целовать. Вообще без вариантов.

Устраиваюсь рядом, протягиваю руку и касаюсь её щеки.

— Смит…

Поглаживаю скулу пальцами, наблюдая за тем, как подрагивают во сне её ресницы.

— Слышишь? — склоняюсь ближе.

— Проваливай, Брукс, из моего сна, — недовольно бормочет себе под нос и отворачивается.

Не могу сдержать тихий смешок. Смит — это всегда Смит, даже когда десятый сон видит.

— Не сегодня, — качаю головой.

Веду носом по изгибу тонкой шеи. Целую её. Ласкаю в том месте, где под кожей бьётся пульс. Потихоньку. Ещё не решил будить или нет. Вцепится ведь тут же в морду ногтями.

Она резко выдыхает.

— Да, малыш, я знаю, тебе нравится…

— Убирайся прочь из моей головы, — говорит тихо, но тут же непроизвольно выгибается навстречу, и это в секунду сводит меня с ума.

— Хочу тебя, чёртова сука, — шепчу ей в ухо.

— Мм?

Напрягается. Перестаёт дышать. Испуганно замирает. Сразу понимаю, что проснулась.

— Ну привет, спящая красавица…

Дёргается, порываясь встать, но я не позволяю ей этого сделать.

— Нет, Смит, — резко тяну к себе, прижимая спиной к своей груди и стискиваю в кольце рук сильнее. — Мой грёбаный день желаний ещё не закончился, так что лежать…

— Пошёл ты, — ожидаемо злится.

Зарываюсь носом в её волосы. Закрываю глаза. Эта девчонка пахнет так, что меня накрывает моментально. Штырит как долбаного наркомана только от того, что эти бешеные мандарины, дразня, щекочут ноздри.

— Отпусти, — снова предпринимает попытку освободиться.

— Не порть момент, — прошу спокойно.

— Иди туда, откуда пришёл, — заявляет вдруг она с претензией.

Намекает на моё исчезновение с миссис Санчес.

— Ей шестьдесят два, — смеюсь, сдувая кудри.