Шрифт:
— Надеюсь, ты отработал все пятнадцать тысяч долларов до цента? — продолжает упорно язвить.
— Сама подписала меня на это, а теперь бесишься, — напоминаю я ей.
Молчит. Маленький, разъярённый, огнедышащий дракон.
— Что за подставы, Смит? Совсем страх потеряла? — спрашиваю сурово.
— Нечего было меня шантажировать! И да, я тебя не боюсь! — отзывается дерзко.
— Очень зря…
Пожалеть о своих словах ей придётся очень скоро.
— Перестань, — в голосе плещется паника, когда мои губы снова припадают к её шее, а рука пробирается под футболку и скользит вверх по рёбрам. — Рид, я прошу тебя!
Прикусываю гладкую кожу, наслаждаясь тем, как она вздрагивает. Эта её дрожь цепной волной передаётся и мне.
— Прекрати, ты пьян, — сопротивляется, но мне плевать.
Ладонь накрывает упругую девичью грудь. Чёрт, да, малыш. Она, задохнувшись, замирает. Я тоже.
— Отпусти меня.
— Просто заткнись, — снова мучаю поцелуями её шею, в то время как пальцы грубо ласкают нереально сексуальное тело.
Борется со мной.
Борется с собой.
Упрямая сука, достала…
Приподнимаюсь на локте. Рывком разворачиваю к себе, укладывая на спину. Вырывается как чокнутая, только сильнее распаляя. Необузданное, бесконтрольное желание завладеть ею и показать, кто здесь главный, рвётся наружу со страшной силой.
Вообще не соображаю, когда она подо мной.
— Знала бы ты, Смит, как я жалею, что не трахнул тебя тогда…
Абсолютная, искренняя правда.
«Давай сделаем это» — стучит набатом в ушах.
Интересно, Ему она тоже так говорила?
Дерётся… Лупит меня, не жалея сил, ругается нецензурно.
Подминаю под себя, до боли стискиваю её тонкие запястья. Есть в этом что-то ненормальное, пугающее, тёмное, но чёрт, будоражит так, что вдоль позвоночника ползёт странное предвкушение.
— Рид, — то ли просит, то ли что. Я не знаю. Всё, что я хочу — это она. Больное, сокрушительное чувство бьёт в голову так сильно, что остановить все это безумие невозможно.
— Молчи, — звучит почти яростно. Потому что сквозь пелену страсти, завладевшей разумом, где-то там оседает осознание того, что всё идёт неправильно. Опять противостояние, опять до синяков и отвратительного чувства удушливой вины.
— Я не хочу, — гневно шепчет словно в подтверждение тех мыслей, что меня пилят.
Захмелевшие мозги сигнализируют о том, что надо бы притормозить, но я не могу… Меня на части рвёт от того, что она — не моя.
«Мне есть кого любить и есть с кем трахаться».
«Дошло? Я люблю его»
Злость и ядовитая ревность разъедают изнутри с тех самых пор, как эти слова слетели с её губ.
— Я буду трахать тебя до тебя пор, пока ты не выкинешь всю эту чушь из головы, — сжимаю пальцами её лицо. — Слышишь?
Вряд ли она вообще понимает, о чём я.
***ть, я чуть не сдох, когда увидел её тогда в клубе. С ним. В ночь на выпускной. Она сверху. Как будто нож воткнула и провернула.
— Ненавижу тебя, дрянь, — шепчу, сжимая зубы до хруста. — Давай сделаем это. Ты ведь хотела, верно?
— Рид, — в глазах блестят застывшие слёзы.
Не могу в них смотреть, ощущаю себя последней сволочью. Разве могу я взять её силой? Чем я лучше её отчима-ублюдка, который забрал себе то, что ему не должно было принадлежать…
Мой голодный взгляд опускается ниже, задерживаясь на её искусанных от нервного напряжения губах.
Сука, это просто ад какой-то…
Наклоняюсь к ней, прижимаюсь своим лбом к её, закрываю глаза, отсчитывая секунды, и вымученно выдыхаю ей в рот.
Что ты делаешь со мной, девочка… Мозги набекрень, крыша совсем поехала.
Кажется что-то из этого я всё-таки произнёс вслух.
Открываю глаза. Целую её. Осторожно. Неторопливо. Сдерживая и подавляя в себе всё то тёмное и порочное, что лезет наружу.
Дай мне хотя бы это.
Отпускаю руки, прекрасно понимая, чем это чревато, но сейчас есть только её губы: влажные, горячие, желанные. Те, о которых я мечтал, лёжа бессонными ночами.
Пальцем стираю со скулы скатившуюся слезу.
Не плачь. Потому что в такие моменты я чувствую себя по-настоящему дерьмово.
В груди болит адски, но в какой-то момент она вдруг сдаётся… Жарко целует в ответ. И от этого внутри всё переворачивается. А следом разливается такое тепло, что хочется тупо утонуть в нём.