— Не знаю, — засопел Торрен, не забывая, впрочем, оглядывать все вокруг в принудительно-бдительном режиме. — Мне кажется, даже у того последнего, которого мы в Домене Ветра видели, движения совсем другие. Живые, что ли? А этот как мертвец, только быстрый. Очень быстрый.

— И в нем была тьма, — тихо и очень веско добавил Эррах. Мист даже остановилась, чтобы глянуть на него, но он смотрел под ноги, спрятавшись в капюшон.

— А поточнее?

— Не могу, — повинился Эррах. — Прости, Моррайт. Но я чувствовал в нем хлад и мрак, как тот, который есть я. Тот я, который пришел по твоему зову из того, что вне.

— Что, еще один неправильно убитый эльф? — ужаснулся Торрен. — Но ты ж не такой!

— Если на то пошло, не “неправильно убитый”, а “неправильно оживленный”, - педантично поправила друга Мист, хотя ее занимали сейчас совершенно другие вопросы — она изучала уже третий проход и, как ни странно, не нравился ей ни один. — Что бы там ни было, я бы не хотела встретить эту штуку снова. Надеюсь, он не за нами прицельно охотится.

— Да мы вроде ничего такого эдакого не делали, — задумчиво сказал Торрен. — Только в город нам входить запретили, и Терновника мы, вроде как, напугали. А в остальном чисты, как….мысли Эйна!

— Ведь этих следопытов я не резал, — продекламировала Мист с нервным похихиканием, впоминая, как цитировала точно эту же развеселую песенку, когда они драпали от первой Башни и солдат Алгариенна. — Купца, как есть, совсем не я убил, и рядом с сожженной деревней я даже рядом не ходил.

— Именно, — важно подтвердил Торрен. — Только вот вы с Эррахом лапали статуи местных основателей за всякие места. Наверняка это огромный грех, и это во всем вы виноваты.

— Шутки шутками, — Мист, наконец, выбрала проход, который нервировал ее меньше других, и махнула рукой, мол, идем. — А не может это быть подарком Терновника?

— Сомневаюсь, — отозвался Торрен, последним проходя в коридор в качестве замыкающего. — Он, конечно, сам какая-то запредельная штукотень, но, вроде, в его интересах прекращение безобразия в городе.

— Но сбрасывать его со счетов тоже нельзя, — недовольно заключила Мист, крайне осторожно шагая по коридору.

— Это да, — согласился Торрен. — И дорогу неправильно указал, и напали на нас тут. Может, и не виноват он, но уверены мы можем быть только в нас троих.

— И то — не очень, — мудро заключила Мист. — Потому что один из нас частично Зубастая Тьма, второй был сосудом вселения некого паскудного мага, а третья, — Мист задумалась, в чем бы таком себя обвинить, но на собственный взгляд была кристально чиста и невинна, аки жертвенная дева.

— А третья — колдушка, — в тон ей заключил Торрен.

— Ладно, сойдет, — согласилась Мист, подумав. — В любом случае, доверия не внушает.

— Если мы все трое тоже под подозрением, какому-то Терновнику и подавно доверять не стоит.

— Вот-вот, — подтвердила Мист. — Именно.

Полученной от Терновника карте она не доверяла тем более, хотя, по ее ощущениям, коридор пока шел именно так, как нарисовано, и препятствий на его пути не было — только ожидаемые расширения, новые и новые плиты и захоронения, до следующего зала, выход из которого девушка выбирала не менее придирчиво.

— Как выбрать из трех абсолютно одинаковых коридоров, — пробурчал Торрен, бросая полный сомнения взгляд на подругу, которая, обойдя и придирчиво осмотрев все три прохода, пошла вдоль стены обратно, тщательно принюхиваясь к воздуху и изучая малейшие следы в пыли.

— Тебе? Случайным образом, — отмахнулась она. — А вот мне надо решить, что перспективней: подъем, но с сыростью; ровное, но с каким-то проходимым препятствием, или вообще спуск, где веет пеплом и мертвечиной. Правда, там, кажется, выход ближе всего.

— Давай без мертвечины, — попросил Торрен, невольно содрогнувшись.

— Ты уверен? А мне кажется, это самый удачный выбор, — потерла запястье с багровым следом Мист, размышляя.

— Нет, мертвечина точно в отбой, — уверенно сказал Торрен. — И тот, что с препятствием тоже предлагаю не рассматривать.

Мист остановилась у “ровного” коридора, прислушиваясь, и потом кивнула.

— Про препятствие соглашусь. Мертвечина все еще кажется мне самой перспективной, не знаю, почему. Но можно попробовать и сырой коридор.

— Просто ты не любишь болота, вот тебе и не нравится.

— Рах? Ты за какой проход, где мертвечина, или где болото?

— Болото, — поколебавшись выбрал эльф. — Мертвецы, обычно, ни к чему хорошему не приводят.

— Мертвецы не могут ни к чему привести, — не согласилась Мист, но, повинуясь большинству, свернула в неспешно идущий вверх коридор с глиняными и земляными стенами, из которого ощутимо веяло сыростью. — Они же мертвые.

— Это когда лежат спокойно, они милашки. А вокруг нас, почему-то, начинают ходить, кусаться и все такое, — проворчал Торрен, вспоминая орочьи земли.