— И когда принцесса выздоровеет? — предпочел сменить тему Евгений.

— Завтра от ран не останется и следа, — теперь ведунья смотрела в глаза принцессе. — Они не будут вас беспокоить остаток вашей жизни.

— А большой остаток? — не удержался Евгений, уже через секунду проклиная себя за глупый вопрос.

— Через пару недель дэрна Эрмина покинет этот мир, — немедленно отозвалась ведунья.

— И правда ничего нельзя сделать? — в отчаянии спросил Евгений.

— Тебе ничего и не надо делать, — усмехнулась Темерлинда. — Поверь, для тебя так будет только лучше. Впрочем, у орков есть какое-то предсказание про человека, который погасит иллюминара. Вы все равно едете в ту сторону, спросите. Не у орков, конечно. Но, может, русинты что-то знают.

— А сколько осталось моему Юнико? — перебила ведунью женщина в платке.

— Твой сын проживет больше, чем ты думаешь, — задумчиво ответила ведунья. — Если только ты увезешь его отсюда.

Она стряхнула героиновую пыль с рук Эрмины и вытерла их платком. Раны все еще были, но принцесса улыбкой дала понять, что боль исчезла. Через минуту гости покидали странный дом.

Женщина в голубом платке пошла вместе со всеми. Ее звали мэйдис Стефальта, а ее одиннадцатилетний сын Юнико был иллюминаром.

— Я вас очень прошу — помогите мне! — она обращалась к Евгению, заламывая руки. В ее глазах стояли слезы. — У Юнико маленький резерв, он скоро взорвется. А ведь он ничего еще не видел в жизни! Он активный любопытный мальчик, у него мечта — посмотреть мир, выехать хоть куда-то за пределы Триссе. А муж и свекровь говорят, что он должен жить тут. Как делали все иллюминары в их роду. Мой муж — тоже иллюминар. И его резерв уже полон. Мне страшно жить с ним рядом. Но это ничего, я привыкла. Только бы показать Юнико мир!

Гоблин и вампиры были поражены рассказом женщины. Не долго думая, они решили сделать небольшой крюк к окраине Триссе, чтобы забрать Юнико.

— Муж не признавался мне до свадьбы, что он — иллюминар, — горько рассказывала Стефальта свою историю по дороге. — А я, влюбленная, ничего и не замечала: ни то, что он с матерью живет далеко от края города, ни то, что настаивал на скромной свадьбе. Я — приезжая в Триссе, ни с кем особо не общалась. Уже после свадьбы он объяснил, почему у него такое маленькое хозяйство: никто не хотел иметь дела с иллюминаром. Я была в ужасе, но не могла покинуть его — все еще любила. Только хотела, чтобы не было детей, ведь у иллюминаров часто рождаются такие же дети. Но было поздно: я уже носила дитя. Всю беременность надеялась… Но когда Юнико исполнилось пять, все стало понятно. Его волосы светились в темноте, пытаясь избавиться от магии. Я водила его к магам, они сказали, что моему мальчику недолго осталось — резерв маленький, не такой как у отца.

Стефальта говорила медленно и тихо, глядя в одну точку посреди повозки. Остальные молчали, понимая, как важно выговориться этой изможденной женщине. Тут не поймешь, что страшнее — самому быть иллюминаром, или ждать, как взорвется твой ребенок. Стефальта однозначно предпочла бы первое.

Вскоре они подъехали к небольшому покосившемуся домику на окраине Триссе. У ворот стоял высокий хмурый мужчина в грязной крестьянской одежде. Жену и гостей он встретил неприветливо.

— И где тебя носило? — незнакомых вампиров и тем более гоблина он не стеснялся.

— Я ходила к мэйде Темерлинде, — виновато ответила Стефальта.

— Зачем? Я же запретил тебе ходить к этой выжившей из ума старухе! Быстро в дом! Я с тобой там поговорю.

— Нет! Я больше не останусь в этом доме. Я заберу Юнико, и мы уедем немедленно, — голос Стефальты дрожал, но любовь к сыну придала ей сил. Муж ничего не успел ей сказать — из ворот выскочил невысокий светловолосый мальчик.

— Мама! — воскликнул он радостно и бросился к ней. Но по пути наткнулся на отца, и тот, схватив его за руку, рванул мальчика к себе так резко, что тот заплакал.

— Никого ты не заберешь! — взревел мужчина злобно. — Это мой сын, и он останется тут!

— Но ему опасно жить здесь! — женщина тоже заплакала, увидев, как муж обращается с ребенком. — Пойми, русинты хорошо относятся к тем, кто помогает им в войне. Юнико посмотрит и мир, и хорошую жизнь…

— А взамен взорвется на поле боя? Что ж ты за мать такая, раз хочешь продать собственного сына?

— Не говори такое при нем! Он же все равно… Какая разница, где?

— Эй, что тут происходит? — вмешался Евгений, первым отошедший от шока. — Уважаемый, мы знаем о вашей проблеме. Простите, но ваша жена права: либо мальчик… Все случится тут, либо он перед этим исполнит свою мечту, поездит по стране. А потом поможет тем, кому нужна его энергия. Мы готовы взять…

— Не вмешивайся, тупой гоблин! — взревел мужчина, игнорируя плач ребенка. — Эта шлюха решила продать моего сына воюющим русинтам! А ты ее защищаешь?

— Сам закрой рот, мудак! — возмутился Евгений. Оба вампира с лязгом вытащили стилеты и встали по бокам от друга.

— Да пускай катятся на все четыре стороны, — прошамкал хриплый голос из-за спины хозяина дома. Сгорбленная старуха, явно мать Стефальты, незаметно вышла из дома. — Она еще пожалеет об этом. В нашей семье не было такого, чтобы бежать от семьи. Она предательница, такая нам тут не нужна.