Караван двинулся дальше. Теперь у них осталась только одна цель — столица. Радониру нужно было ехать дальше, к восточным границам королевства, где шла война с орками. А принцессу надо было доставить в саму Червону.

В последнюю ночь перед прибытием в столицу никто уже никому не рассказывал сказок. Вампиры отправились спать. Евгений, Радонир и принцесса еще долго сидели у костра, болтая о всякой всячине. Болтал, в основном, только иллюминар. Гоблин больше молчал, надеясь, что парень скоро выдохнется и оставит, наконец, его наедине с Эрминой. Но его ожидания не оправдались. Первой удалилась уставшая принцесса. Радонир с грустной улыбкой смотрел ей вслед.

— Эх, ну почему я иллюминар? — вздохнул он. — Такая девушка рядом! А я — всего лишь иллюминар.

— А я всего лишь гоблин, — неожиданно для самого себя буркнул Евгений.

— Ох ты, драные гальчи! — рассмеялся Радонир и дружески ткнул приятеля в плечо. — Да мы соперники!

— Ничего не соперники, — смутился Евгений. — Это я так сказал, не обращай внимания.

— Как это не обращай внимания? Нет уж, давай рассказывай. Что, правда, влюбился?

— Это же неважно, — пытался убедить приятеля гоблин. — Что тут рассказывать?

— Ну, например, почему она зовет тебя Женей. Да и вообще, что тут вы от меня все скрываете? Расскажи, интересно же! Или тайна великая? Так иллюминары умеют хранить тайны.

— Какая уж это тайна. Даже удивительно, что еще никто не проболтался, — он начал рассказывать свою жизнь этому странному парню, которому осталось жить не так уж много. Радонир оказался хорошим слушателем — он запоминал детали и задавал много вопросов. И уж конечно, его эмоции били через край, как всегда. Он был в восторге, что знаком с человеком не просто из далекой Гальтернау, а вообще из другого мира. Они болтали чуть ли не всю ночь, ни одному из них не хотелось спать.

— Получается, ты влюбился в принцессу, потому что на самом деле ты — человек, — подытожил Радонир.

— Да, я часто забываю, что я всего лишь уродливый гоблин.

— Нормальный ты гоблин! — возразил Радонир. — Даже симпатичный для своей расы, насколько я в этом разбираюсь. Ну что ж, тогда все ясно, а то я еще думал, как это тебя угораздило. Гоблины ведь никого не признают, кроме своих, у вас нет полукровок. Значит, будем любить ее вместе! Ты не против? — он снова озорно улыбался.

— Для тебя это всего лишь игра! — вспыхнул Евгений и осекся, увидев, как сразу посерьезнел друг.

— Да, игра, — грустно усмехнулся тот. — Жень, не думаешь же ты, что я в самом деле на что-то рассчитываю. Я, хоть и благородных кровей, моя семья довольно богата и знатна, но все равно — кто я и кто она! Она же принцесса, настоящая, понимаешь? Это не только титул, а воспитание, образование, достоинство… Так что да, я всего лишь играю. Эрмина — дама моего сердца, ей я посвящу жизнь. Но ничего серьезного между нами никогда не будет. И тебе советую относиться к своей любви так же. Потому что тебе тоже ничего с ней не светит.

— Потому что я гоблин? — горько спросил Евгений.

— Потому что она — иллюминар, — веско проговорил Радонир. — Любить, возвести в ранг святой, поклоняться. Но в итоге жениться на другой, всю жизнь вспоминая Эрмину. Не привязывайся к иллюминарам, Жень. Никогда.

— У тебя кто-то из родственников…

— Мама была иллюминаром. До моих шести лет. Я хорошо помню ее.

— Прости.

— Ничего. Она не знала, кто она, поэтому появился я. А я вот знаю. И ни за что не завел бы семью. Так что у тебя с принцессой больше шансов, — он снова хитро улыбался.

— Да ну тебя, — буркнул Евгений. — Пошли спать, завтра нас ждет столица.

Для настоящего Брюма эти несколько дней в лесу тоже стали не самыми лучшими в жизни. В первую же ночь он попробовал потихоньку подлечить себе раны. Но магический резерв истощился еще во время аварии. А травмы были серьезными. Он еле смог запустить слабую регенерацию, но в лесу это было практически бесполезно: стоило подвернуть ногу в каком-нибудь овраге, и лечение приходилось начинать заново. Да и еды тут не было, что не добавляло сил. Стало понятно, что для выздоровления нужны нормальные условия на несколько дней — дом, покой и хорошее питание.

Однажды утром он подскочил от необъяснимой тревоги. Какой-то шорох в кустах насторожил его. Он живо поднял с земли большую палку, не обращая внимания на боль во всем теле. Но защищаться оказалось не от кого.

— Собака, — выдохнул Брюм, увидев рыжую не очень крупную дворнягу. — Это всего лишь собака. Значит, жилье близко. Эй, собака, где твой дом?

Но та отскочила назад и убежала. Брюм потушил костер и заковылял при помощи палки в ту сторону, куда скрылся зверь. Идти пришлось недолго, уже через полчаса он вышел к небольшой деревне. Людей на улице не было видно, что только радовало — слишком неприятное зрелище сейчас представлял собой путник: весь окровавленный, в ободранной одежде, уставший, еле передвигающий ноги.