Гараж наполнился яростными криками. Прохор палил в Брюма, но попасть не мог — тот передвигался слишком быстро. А вот в своих приятелей попадал только так. Еще один свалился замертво, другому попало рикошетом в ногу, кровь хлынула из разорванной аорты. Брюм бросился к двери, у которой все еще растерянно стоял один из мужиков, сшиб того с ног и вывалился наружу, захлопнув ногой дверь. Быстро вскочил и побежал прочь. К счастью, на улице пока никого не было, но можно было не сомневаться, что скоро сюда сбегутcя люди: гулкие выстрелы наверняка услышали в ближайших дворах. Тем более, что они и сейчас были слышны. Разъяренный Прохор выстрелил в товарища, который не удержал дверь.

— Ты зачем его выпустил? — орал он раненому приятелю. Водочные пары туманили его разум, доводя сознание до бреда. — Сговорились за моей спиной, да? Решили деньги поделить, да?

— Да ты что, дебил? — стонал несчастный, зажимая рану. — Вызывай скорую, я кровью истекаю!

— Кто дебил? — тряс пистолетом Прохор.

Последний целый приятель, видя, что Прохор находится в совершенно невменяемом состоянии, и сейчас убьет тут всех, подобрал с пола нож, которым они только что нарезали огурцы для закуски, и всадил ему между лопаток.

Но мощного деревенского мужика этим было не остановить. Он развернулся с диким криком и пальнул в последний раз. Потом пару минут смотрел, как дергается на земле бывший собутыльник. Остальные приятели тоже постепенно затихли.

Брюм прибежал в дом, где его встретила бледная Зинаида. Женщина тут же бросилась на него с кулаками.

— Что вы с ним сделали? Где Прошенька? Что это за выстрелы? — Зина явно надеялась, что это убивают Брюма, и его появление здесь вызвало удивление и бурю негодования.

— Думаю там же, в гараже. Я его не трогал, — пытался отбиться гоблин от разъяренной женщины. — Да отстаньте от меня!

— Там стреляют, да? Это же ваш пистолет! Вы что, стреляли в него?

— Нет! Я просто забрал свою сумку. А они остались, и там уже стреляли.

— Этого не может быть! Ты врешь! — женщина выбежала со двора на улицу, а Брюм зашел в дом. Ему хотелось покинуть это место немедленно, но он прекрасно понимал, что в этом случае его будут искать, как причастного к убийствам. А этого ему очень бы не хотелось.

Уже через полчаса в дом вернулась Зинаида с незнакомым полицейским. Они вошли в комнату, где сидел Брюм.

— Вот он! — указала на него хозяйка дома, дрожа от горя и ненависти. — Это из-за него все.

— Добрый день, капитан полиции Шестаков, — представился мужчина. Он был не старше Зины, но выглядел довольно сурово. — Ваше имя? Паспорт? — он внимательно проверил документы. — Вы знаете, что произошло сейчас в гаражах?

— Нет.

— Не слышали выстрелы?

— Слышал, но не хотел находиться там, где они звучали.

— Вы были там сегодня?

— Нет.

— Он врет! — закричала Зинаида, ломая руки. — Он там был, как раз до выстрелов. Он сумку свою забрал, вот эту! Она у него доверху долларами заполнена! Посмотрите! Прошенька из-за это все…Затеял…

— Расстегните сумку, — нахмурился полицейский. Брюм послушно это сделал. Сумка была пуста.

— Куда ты дел деньги? — завизжала Зина и бросилась было на постояльца, но полицейский перехватил ее и прижал к себе. Женщина билась в истерике и рыдала на груди у полицейского.

— Там в гараже одни трупы, — одними губами прошептал полицейский Брюму. — У нее муж погиб.

— Прохор? — понимающе и так же тихо кивнул тот. — Очень жаль. Но я не имею к этому никакого отношения, поверьте.

Полицейский отвел Зину на кухню, напоил водой и оставил рыдать в кресле. Вернулся в комнату.

— Как вы оказались тут?

— Я приезжий, попросился к ним жить на пару недель, меня и пустили.

— Странно, — взгляд полицейского чуть ли не прожигал дыру на собеседнике. Пришлось и на его сознание слегка надавить, убирая подозрительность. — Прохор за Зинкой всю жизнь следит, глаз не сводит. Это одноклассница моя. Красивая была! Да и сейчас еще ничего. За ней толпы парней бегали, а она в Прошку втрескалась до смерти, — горько сказал полицейский, и Брюм понял, что тот тоже был в той самой толпе воздыхателей.

— Он и не хотел пускать сначала, — подтвердил Брюм, — но я им пообещал заплатить, они согласились. Может, из-за этого и подрались там в гаражах?

— Может. Для него одинаково важны и деньги, и Зинка. Будем выяснять.

— А меня что, могут обвинить?

— А есть в чем?

— Нет, — твердо ответил Брюм. Он уже знал, что в этом мире нет камней правды. Ему плохо представлялось, как можно выяснить истину без этого важного приспособления. Но сейчас это было ему только на руку. — Но алиби у меня нет, не привлекут как подозреваемого?