Артур действительно не хотел бросать людей на произвол судьбы. Его родители, ставили безопасность и благополучие своих граждан, на первое место. На тренировках, отец часто говорил, что сила нужна, для того чтобы защищать слабых. Родственников, друзей, и тех кому просто можешь помочь. Только осознав это, человечество смогло достичь нынешних высот. Только когда люди перестали думать только о себе…

Тысячи свечей изо всех сил старались осветить огромный, пропахший благовониями зал. Каменные колонны, покрытые батальными барельефами, уходили высоко вверх, теряясь в тенях. Испещрявшие пол ложбины причудливой паутиной тянулись к находившемуся в центре алтарю. Там, на коленях, пронзенная семью причудливыми мечами стояла золотая статуя. Одетый в багровые одеяния человек склонился подле ее ног. От него доносился тихий, едва слышный шепот. Временами, его пересохшие губы замирали, словно он вел разговор с лишь ему зримым собеседником.

Шоркающие шаги, эхом разносившиеся по громадному помещению, прервали его покой. В свете расставленных по кругу свечей вырисовывался силуэт в серой мантии.

— Мой господин, — тихо произнес он, — Простите что прерываю ваши молитвы. Печальные вести пришли из Эрлаха. Пастор Ваймли убит.

— Да, я уже знаю, Он сказал мне, — хриплым голосом ответила фигура у статуи.

— Послушник что наблюдал за боем, сообщил что убийцей, был подросток в лисьей маске.

— Угу. Артур Хейнэр.

— Вы, как всегда, проницательны. Иногда я сомневаюсь, что вообще нужен вам.

— Ну, ну, не огорчайся. Ты мой дражайший помощник, и я ценю твою работу.

— В любом случае, Хейнэр? Сын Ванды и Оливера?

— Угу. Интересно, не правда ли? Пока ищейки UMS сбиваются с ног обыскивая весь Исперталь, он уже во всю развлекается в Эрлахе.

— Учитывая, что он одолел Ваймли, похоже у мальчика очень большой потенциал.

— Не удивительно, учитывая его родословную.

— Не понял? Разве род Хейнэр такой древний?

— Нет, но… Не забивай этим голову…

— Что ж… Установить за ним слежку? Или лучше сразу завербовать его?

— Нет, не стоит, Он уже приглядывает за ним. К тому же, рядом с белым принцем мальчик наберется сил гораздо быстрее.

— Белый принц?

— Один древний титул. Когда-нибудь, ты узнаешь…

— Иногда я совсем не понимаю вас, мой господин…

— Поймешь, когда займешь мое место.

Гонимый непрерывными звоном проклятого будильника, Артур сползал с кровати; отвратительная мелодия, которую он все забывал поменять. Но стоит отдать ее должное, будит она на славу. Когда-то ему приходилось ставить с десяток будильников с пятиминутными промежутками. Сейчас ему хватает одного. Попав с третьего раза на кнопку выключения, он наконец оказался в тишине. Хотелось бы вновь вернуться в теплую постельку, спрятаться от осточертевшей суеты, понежиться еще хотя бы пару часиков… Но годами выработанная дисциплина заставила его подняться.

“Новый день приносит новые трудности”, — думал Артур, с трудом выдавливая остатки зубной пасты. Чистя зубы, он рассматривал свое отражение в висящем над раковиной зеркале. Растрепанные черные волосы, ниспадали на его широкие плечи. Густые брови, высокие скулы… Он уже не был тем беспомощным мальчиком, что мог лишь сквозь слезы наблюдать за тем как похищают его сестру. Только глаза почти не изменились. Все такие же пронзительно голубые. Всего несколько новых светлых трещин появилось у него за прошедшие четыре года.

Чего только не произошло за эти четыре года. Чтобы построить подпольную империю, такую, какой Альвин её хотел видеть, пришлось опуститься на самое дно. Артуру пришлось с головой погрузиться во внутренние тонкости преступного мира, чтобы изменить правила игры. Мелкие секты, бордели и наркокартели портили их репутацию, поэтому Альвин решил от них избавиться. Вместе, они навещали самые мерзкие притоны, чтобы вычистить жившую там погань.

Кроме того, не обошлось и без войн с другими группировками. Битвы с эрлахскими бандами показались парню детскими забавами, когда в дело вступили по-настоящему большие игроки. Чего только стоила та бессонная неделя, когда Эрлах попыталась подмять под себя мафия из Воргелии. Бои были столь интенсивными, что пришлось вмешаться даже эстерским военным силам, чтобы вновь восстановить порядок.

А ещё были тренировки. Много тренировок. Куда там его отцу с пятью занятиями в неделю… Альвин заставлял его упражняться ежедневно. Медитация, кулачный бой, отрабатывание стихийных техник и так по кругу. Первые два года, Артуру пришлось заниматься этим ежедневно. И только потом, когда первые трудности сопровождавшие рождение подпольной империи были позади, Альвин поутих. Терновый Король, как его стали называть, погрузился в море бюрократической возни и оставил Артура в покое. Парень конечно продолжал тренироваться и сам, однако уже скоро он заметил почти полное отсутствие роста.

За четыре года он продвинулся только лишь до адепт-минус. Столь неутешительный рост, сильно задевал его самооценку. Но с этим поделать он ничего не мог. Его учитель как-то предположил, что это может быть результатом травмирующего опыта потери родителей и сестры. Он объяснял, что сильные переживания могли нанести душе серьезное повреждение, которое и замедляет ее развитие. “Такое не длится долго. Души тоже восстанавливаются и через пару месяцев все пройдет!”, — говорил ему учитель… два года назад.