Как только Амико поняла, к чему склоняется Артур, её резко передёрнуло. Глаза налились то ли кровью, то ли страхом, то ли слезами, прекрасно сообщая общее отношение девушки к безумной задумке. Далий Мар же, заранее прознавший о лёгкой форме заболевания «не-от-мира-сего», которое поразило мальчика с самого рождения, лишь удручённо хмыкнул. Где-то в глубине сознания он уже давно понял, что не сумеет избежать этой ситуации, пока его жизнь переплетена с жизнью взбалмошного приключенца. Однако он всё равно заявил об опасностях, которые могут упасть на них, пока они сами будут падать со спин недружелюбных игусов.

Артура не проняла даже смерть. В его взгляде читалась настойчивость, перемежённая с уверенностью и готовностью действовать вопреки любым сложным обстоятельствам и проблемам. Колдуну он напомнил самого себя, ещё обделённого магией, но такого стойкого и упёртого, что воодушевление просыпалось у всех окружающих эльринов. И эти качества могли бы сыграть добрую службу, пусти их юноша в нужное русло… В то самое, которое Далий Мар в своём время пропустил мимо. И плоды подобного рода веры, искренней веры в себя, могли бы выиграть даже затяжную и кровопролитную войну!.. Но доводить всё до такого предела было бы в крайней степени глупо и опрометчиво, так что старый маг решил обратиться к насущным проблемам.

Когда он вернулся к реальности и хотел высыпать на Артура список из ещё пары десятков последствий, неприятных ни для него, ни для его любимого пса, он с горечью осознал, что мальчик уже ринулся к игусам. Он шёл тихо, но быстро, склонив спину и голову так, чтобы трава закрывала его от птичьих глаз. И, что самое опасное, он шёл один. Мерлин остался рядом с Амико, что встревоженно следила за каждым действием непутёвого человечка.

— Думаешь, у него получится? — тихо спросил Далий Мар, задумчиво смотря на подопечного. Кажется, в этот момент он действительно волновался о ком-то, кроме себя.

— Если нет — мы пропали. Нужно верить в него хотя бы для того, чтобы спасти собственные жизни. Ты веришь?

— …Да.

Артур бы жалел, что не услышал это. Но сейчас его волновал несколько иной вопрос, на котором он сосредоточил всё своё голодное внимание. Безустанно, почти не моргая, он наблюдал за ближайшим игусом и размышлял над тем, чем нужно было задаться ещё тогда, стоя в десятках метров от них: как же подчинить такую махину и направить её в нужную сторону? Ведь, исходя из слов Далия Мара, эти игусы представляли собой самых обычных животных, не склонных к интеллекту и самосознанию. Сей факт сильно усложнял задачу тому, кто сумел воспитать лишь одно существо, бывшее на порядок меньше этих пушистых виверн. Но размышления о подобных мелочах показались Артуру недопустимыми, потому он прервал их и сосредоточился на тихом топоте больших лап.

Слишком близком топоте. И на острых когтях птичьих лап.

«Артур!» — пронеслось то ли в голове, то ли в реальности, пока юноша глядел в акульи глаза любопытного игуса. Псевдодракон казался дружелюбным, клацая острым соколиным клювом скорее от удивления, нежели из желания расщепить человека на мелкие кусочки. Поэтому Артур постарался скорее отринуть испуг, проникший не только в конечности, но и в лёгкие, которые сбились с обыденной частоты и надрывали грудь. Ведь уже давно известно, что животные чувствуют страх… И нельзя было допустить, чтобы эта махина заприметила его в столь маленьком тельце.

Когда игус почти потерял интерес, Артур постарался вернуть его, помахав перед птичьими глазами распахнутой пятернёй. Это сработало безотказно: ладонь чуть не попала под сильный клюв, и один только рефлекс спас юношу от потери. Но внимание виверны он, всё же, получил.

— Я не хочу навредить тебе… — медленно начал Артур, протягивая руку к морде игуса. — Нам только надо попасть кое-куда, а идти пешком — ну вообще не вариант. Пожалуйста, помогите нам добраться быстрее…

Со стороны Артур выглядел… глупо. Первым об этом сказал Далий Мар, слабо посмеиваясь непреодолимой наивности своего подопечного. Однако же, вместе с этим, он не мог отрицать вычурную героичность и бесстрашие, достойные лишь самых отъявленных искателей приключений. Сам колдун терпеть не мог столь надменное отношение к реальности, которое шло в комплекте с положительными чертами, и относился к героям, подобным Артуру, исключительно в издевательском ключе. На его ветхой памяти сохранился лишь один персонаж, который блистал подобным героизмом, но при этом не вызывал отвращения… Но он не стоит воспоминаний. Его прах давно покоится там, куда заказана дорога обычным смертным.

— Он ведь понимает, что творит, да? — неожиданно спросил Далий Мар, слегка удивив стоящую рядом наёмницу. — Я имею в виду… Мне не хочется думать, как сжечь труп ребёнка.

— Разве тебе не впервой?

Этот вопрос, будто плевок в лицо королевской особы, оставил на сердце колдуна совсем недобрый осадок. Нахмурившись и скривив в отвращении нос, мужчина плюнул в ответ:

— Я никогда не убивал детей.

— Что-то не верится.

Лишь неизвестная сила сдержала оскорблённого Далия Мара от неблагоразумных действий. Безусловно, услышь он подобную ересь веками ранее, вся поляна уже полыхала бы адским пламенем, прихватив с собой и жизни, находившиеся в её пределах. Даже жизнь Артура. Подумав об этой перемене характера, тёмный маг загадочно улыбнулся и будто состроил в голове целый план. Но Амико, далёкая ото всей этой истории, даже не обратила внимания. Её глаза вновь уставились на юношу, что отчаянно завоёвывал доверие безмозглого игуса, и тонкие губы невольно скривились в презрительной ухмылке, лишённой какой-либо веры в человека.

Но игус, на удивление обоих взрослых, подпустил мальчика ближе. При этом, что вовсе нехарактерно для столь глупых и недружелюбных созданий, он не распустил шейные перья и не продемонстрировал к подошедшему незнакомцу обычное недоверие… Нет, вместо этого игус нагнулся, позволяя человеку коснуться его клюва, и медленно стащил что-то с небольшой ладони. По-видимому, сохранённые ягоды. Съев их, драконоподобное создание удовлетворённо загоготало и присело перед человеком, явно дожидаясь продолжения банкета. Артур отдал ещё несколько ягод — в этот раз, последних, и попытался дотронуться до лба милого создания. Поначалу животное сомневалось, слегка отодвинув голову назад, но вскоре смирилось с поражением. Лёгкая ладонь прошлась по крошечному оперению, в ответ на что послышался мягкий шорох. Игус оказался мягким, как искупанный в речке гусь…