— Лора, милая. Я сегодня выходила к стае. Последнего альфу ожидают к утру. — Зумейда подошла к девушке и ласково взяла за руку. — Так что завтра будь готова. Ты, как их предводительница, должна будешь установить с ними прочную магическую связь, чтобы они беспрекословно подчинялись тебе. Ты справишься?

— Теоретически, да. Но прежде в реальности я не пробовала этого заклинания подчинения.

— Что ж, все бывает в первый раз. Твоя наставница верит в тебя, значит, и мы не сомневаемся в твоих способностях.

— Ты справишься. — Трилуна послала девушке улыбку.

— Спасибо. — Лора оказалась очень скромной и от слов поддержки совсем засмущалась.

— Иди, сегодня освобождаю тебя от занятий. — Снисходительно усмехнулась Тангильда. — А ты, Госпожа, после обеда на тренировочную арену!

— Да поняла уже, что выходной мне не светит, — Трилуна осмотрела войско и громко проговорила. — Дорогие мои сестры! Раз последний альфа прибывает на рассвете, то после магической привязки стаи к Лоре, я считаю необходимым выдвигаться в путь. Сбор на площади в десять утра. Зумейда, успеешь все подготовить?

— Да.

— Тогда не смею больше задерживать.

Ведьмы, переговариваясь, разбрелись по своим делам, а Трилуна в сопровождении своей помощницы направилась в храм Адаланы, намереваясь помолиться богине и попросить помощи и поддержки в предстоящем пути.

*****

Леонесса тряслась в душной повозке, чувствуя, как с каждой минутой на нее накатывает все большее раздражение и бешенство. Этот несносный тиран Нуриэль, ни слова не говоря, час назад закинул ее сюда, словно мешок с мукой и велел сидеть тихо. Да и с кем ей было говорить? Может, с этим сундуком? Или с тюками? Девушка возмущенно вздохнула. Солнце нещадно палило, наполняя пространство нестерпимой духотой. Под полог настойчиво проникала пыль, поднятая лошадиными копытами, и оседала на вспотевшем теле, вызывая не самые приятные ощущения. Да и мысли, что сегодня началось наступление на Рамалан, радости не добавляли. Хотя, чем ближе к родной земле, тем больше шансов на то, что она сможет сбежать. Пока не поздно. Пока она еще принадлежит самой себе, хотя надо быть откровенной, Нуриэль уже прочно завладел частичкой ее сердца.

Леонесса судорожно вздохнула, и перед глазами возник образ колдуна с темным от страсти лицом. Она уже держалась из последних сил, останавливая его в самый последний момент. Боги! Да скоро она уже просто не захочет его останавливать! Надо бежать от него как можно дальше, иначе, перейдя запретную черту, она просто не посмеет вернуться домой. Добровольно отдать себя врагу, что может быть хуже? Это же будет предательством по отношению к своей стране! Она не сможет смотреть в глаза своей названой сестре, если покроет себя позором.

Девушка всхлипнула, борясь с подступающими слезами, и посмотрела на браслет, заклеймивший ее, как собственность Нуриэля. Отчаяние затопило сердце, и она уронила голову на колени, сотрясаясь от беззвучных рыданий.

— Я и не думал, что тебе настолько без меня тоскливо. — Усмехнулся Нуриэль, откидывая полог и заглядывая в полумрак телеги.

— Ошибаешься, это слезы радости. Надеялась, наконец-то до вечера тебя не видеть! — огрызнулась Леонесса, поднимая на него блестящие от слез лазурные глаза.

— Так, смертная. Что-то маловато уважения и страха в твоих словах, — прорычал колдун и щелкнул пальцами.

Неведомая сила прижала ее прямо к доскам, не давая пошевелиться. От этой очередной демонстрации могущества, Леонесса лишь печально вздохнула. Теперь-то она была уверена, что ничего плохого этот мужчина ей не сделает. Тот, кто с такой отчаянной нежностью покрывал ее тело поцелуями буквально еще ранним утром, не сможет причинить боль. Вспомнив об этих будоражащих ласках, щеки залил яркий румянец, и она шумно выдохнула.

Нуриэль снисходительно улыбнулся, увидев, что спорить с ним больше не собираются и, снова щелкнув пальцами, позволил своей рабыне вновь сесть.

— Иди ко мне. Проедешься верхом. А то здесь дышать совсем нечем. Только плащ накинь. Не хватало еще, чтобы на тебя кто-нибудь смотрел, кроме меня.

Девушка удивленно посмотрела на него. И что это мы такие добрые сегодня?

— Неужели рабыне дозволено глотнуть свежего воздуха?

— Если хочешь, — пожал плечами Нуриэль. — Ну а нет, можешь продолжать свое путешествие здесь.

Он уже начал опускать полог, когда Леонесса не выдержала и схватила его за руку.

— Я хочу выйти.

Колдун вскинул одну бровь, в ожидании глядя на раскрасневшуюся девушку.

— Пожалуйста, — Выдавила она, ненавидя себя в этот момент за проявленную слабость. Да что там говорить, она уже неделю ненавидела себя, когда плавясь под умелыми прикосновениями, лишалась разума.

Как только Леонесса накинула плащ, мужчина потянул ее за руку, и в одно мгновение она оказалась в седле, прижимаясь спиной к твердой груди. Легкий ветерок растрепал волосы и освежил разгоряченное тело, вызвав блаженную улыбку. Они набрали скорость и, отделившись от группы медленно тянущихся нескончаемой вереницей обозов, направились в начало колонны.