— Я понимаю, что это непросто… — Вера Алексеевна сочувственно всмострелась в лицо внучки и, стараясь подобрать нужные слова, продолжила: — Я думаю, что стоит объяснить тебе всё с самого начала. Это началось ещё с…

Это началось ещё с тех давних пор, когда Веру Алексеевну — на тот момент шестнадцатилетнюю комсомолку Веру, — родители заперли дома, наедине с младшим восьмилетним братом и оравой кур. В тот день она долго сидела у окна, наблюдая, как её подруги-однокурсницы с дружным гомоном собираются в дорогу, оккупировав уазик соседа Кольки — молодого парня, с которым Вера тоже была бы не прочь провести вечер у костра да под гармошку. Они вились вокруг машины, проверяя, всё ли собрали, и Вере показалось, что девчонки специально так бурно обсуждают под её окном, как будут разводить костёр и жарить на нём промасленный хлеб и сало.

Отогнав опечалившие её мысли, девушка отпрянула от окошка и уверенно направилась прочь, во двор. "После того, как покормишь брата, покорми кур, — настойчиво твердил голос матушки в её голове. — И не забудь пребрать сорняки с грядок. Вынеси бельё на сушку и полы, конечно же, помой".

Все разъехались. Родители — в город, на станцию радиовещания, а друзья — в лес, на опушку у реки.

Когда машинный мотор затих где-то в далеке, унеся с собой девичий смех, Вере почудилось, что она осталась совсем одна в целом мире. Только настойчиво кудахтали мелькающие куриные головы и где-то за забором подвывала чужая собака.

Девушка опустилась на лавку, под тенью раскидистой яблони, и тяжело выдохнула. Впереди ещё один день её летних каникул.

Она уже с уверенностью ухватилась за древко тяпки, подошла к полю грядок морковки, как вдруг в нос резко ударил запах надвигающейся грозы. Такой внезапный и реалистично яркий, что Вера даже пошатнулась, но удержалась на ногах, опираясь о садовую утварь. "Что это? Где-то что-то рвануло?" — проскользнула первая ошеломительная мысль, прежде чем девочка стала быстро оглядываться по сторонам.

Но запахом всё не обошлось. Буквально через несколько десятков секунд нечто громыхнуло. Земля затряслась, заходила ходуном. Казалось, что удар пришёлся совсем близко, даже где-то в огороде. Однако, распахнув глаза и уже намереваясь увидеть дымящуюся воронку вместо курятника, Вера Алексеевна замерла в ещё б'oльшем оцепенении.

Метрах в десяти от неё стояла беловласая девочка, вся окутанная туманным светом, что лился из самих небес, подобно лучам. Она была одета в странное платье, чем-то напоминающее старинные бальные наряды, что носили при царе, а на голове у девочки блистал серебристый обруч, напоминающий диадему.

— Вера, — певучим голоском проговорила появившаяся, делая несколько шагов к оцепеневшей. — Ты нужна мне, Вера. Нужна Дарк'ану.

Девочка подступила к Вере и коснулась пальцами её руки. Прохладная волна прошлась по всему телу, снимая всякий страх. Это было странное ощущение практически мгновенного опустошения и наступления абсолютного спокойствия. Словно быстро действующее обезболивающее усыпляет нервные окончания. Или… наркотик?

Вера никак не могда объяснить себе, что происходит. Хоть умом она и понимала, что надо кричать, бежать, как-то спасаться, однако тело настойчиво шептало ей, что всё в порядке.

— Я вижу, ты напугана, — со вздохом произнесла светловолосая, отступая. — Но… просто выслушай меня!

Голос неожиданной гости дрогнул, вызывая у Веры прилив неожиданного сострадания. Сама не понимая, что она делает, комсомолка кивнула головой, показывая, что готова выслушать.

— Моё имя Артурия Вендраг'oн, — девочка качнула головой, представляясь. — Я пришла сюда за тобой, Вера. Просить у тебя помощи. Пойдём со мной.

Она протянула девушке руку.

— К-куда? — прошептала Вера, но едва ли не против воли касаясь изящной девичьей ладони.

— В Дарк'ан.

Перед глазами мир стал блекнуть и покрываться зыбкой рябью, словно всё, что видела юная студентка, — всего лишь отражение на водной глади реки. Вера невольно закрыла глаза, стараясь проморгаться, отогнать от себя это наваждение. Но как только она вновь распахнула веки, то поняла: она точно не у себя дома.

Вера ошарашенно оглянулась: в незнакомом для неё месте царила ночь и зима. Невысокие каменные здания, плотно прилегающие друг к другу, тянулись по обеим сторонам неизвестной широкой улочки. Они были словно из какого-нибудь старинного европейского города: у всех высокие двускатные крыши, обрамлённые каменным декором, деревянные двери с железными заклёпками и узкие окошки с решётчатыми рамами. Сама улица под уклоном шла в гору и дальше, в её конце сквозь мерцающее снежное марево виднелись острые башни какого-то готического храма или дворца.

"Ну, прямо какая-то рождественская сказка! — внезапно восхищённо подумалось Вере Алексеевне. — Ей Богу".

Не хватало только сверкающих гирлянд, развешанных по фасадам и фонарям, горящих тёплым светом окон да веселящихся людей, туда-сюда гуляющих по улочке в предпразничную ночь.

— Добро пожаловать в Иристрок, — раздался за спиной знакомый голос. — Вернее в то, что от него осталось.

Артурия усмехнулась. Кажется, Вера так засмотрелась, что не услышала, как светловолосая подошла к ней.