Эрнесто, замерший в углу недалеко от входа, с ужасом смотрел на огненное море, разливающееся по двору, крутящееся вихрем вокруг чернокнижника и, чудилось, все более и более расширяющееся.

Крики звучали все реже — неблиссеров оставалось все меньше, но Фредо не останавливался.

Карина, вскрикнув, отпрыгнула от раскалившейся стены и испуганно закрыла голову руками.

— Он убьет нас! Он уничтожит нас всех!

— Фредо! — Ашет, чувствуя некоторую ответственность за старшего брата, попытался шагнуть вперед, но был удержан Аркано, — Фредо, остановись!

— Успокойся! — в свой черед закричал главнокомандующий, — Фредо, хватит, ты уже победил!

— Антон, играй! — шаманка, стараясь держаться подальше от входа, куда уже начинали забираться языки пламени, подползла к поклоннику и вцепилась в него мертвой хваткой, принимаясь трясти, — Играй, чтобы тебя лесные духи забрали! Играй самую успокаивающую мелодию, его надо привести в чувство!

Фаррад, видя, с каким трудом ученик удерживает скрипку, пытаясь высвободиться из дергающих его рук шаманки, в три быстрых шага пересек опасный участок перед выбитой дверью и, ухватив девушку за запястья, с усилием высвободил плечи юноши.

— Успокойтесь, — мягко велел он и, переведя взгляд на Антона, кивнул, — Играй, Антон. Та мелодия, что я называл «Магнолией», ты помнишь?

Скрипач помнил. Он мельком кивнул и, вскинув любимый инструмент, быстро провел смычком по струнам. Тонкая дрожащая нота разнеслась под крышей мельницы и, вырвавшись наружу, заплясала над языками пламени. К ней прибавилась вторая, третья, четвертая… Юноша играл, прикрыв глаза, старательно выводя, выплетая мелодию, силясь вложить в нее как можно больше спокойствия, силясь усмирить ею свой собственный страх.

— Фредо, хватит!! — Ашет, рванувшись из рук Медведя, подскочил к двери и, кое-как уворачиваясь от языков пламени, высунулся наружу, — Прекрати!! Их больше нет, ты хочешь убить нас, убить меня??

Чернокнижник, опьяненный силой, почти ничего не соображающий, неожиданно услышал призыв брата и медленно перевел на него взгляд. Две серебряные луны в небе на мгновение скрылись облаками, и тоже как будто обратились к охотнику. Тому на миг стало жутко. Две пары серебряных глаз смотрели на него, не сводя взгляда, проникая в самую душу, заставляя леденеть пальцы, а сердце, напротив, пылать огнем.

Ашету показалось, что он сходит с ума. Еще мгновение — и его тело просто разорвало бы от разницы температур, сковывающих его под взглядом брата, но в эту секунду слуха князя наконец коснулась музыка.

Он замер, чуть склоняя голову набок, внимательно вслушиваясь в нее, моргнул раз, другой… Серебряные плошки в небесах заволоклись облаками. Рука чернокнижника, сжимающая меч, медленно опустилась; за ней упала вторая. Посох выпал и покатился по земле. Меч вонзился в землю.

Фредо упал на колени и, воздев глаза к небу, что-то прошептал, последним усилием взывая к природе.

Тучи, скрывающие луну, стали тяжелее, набрякли и спустя мгновение хлынули дождем, туша бушующее пламя.

Чернокнижник, не в силах более держаться, упал ничком, теряя сознание, подставляя спину тугим струям.

— Слушайте… — в повисшей тишине неожиданно зазвучал голос Мирко, — Кажется, нам теперь есть, кого против Доната выставить, а?

Ответа не последовало, ответ был очевиден. Фредо в одиночку совершил то, на что не хватало сил им всем вместе — он сумел уничтожить целый большой отряд неблиссеров, уничтожить одним только вздохом. Одной только силой, не прибегая к иному оружию.

Серебряный меч тускло поблескивал, ловя капли дождя. Чернокнижник лежал на земле, не подавая признаков жизни.

Неблиссеры были уничтожены.

Принцип третий. Уничтожение

— Куда ты смотришь?!

Неблис в зеркале выглядел настолько свирепым, что даже Мартыну, следящему за ним со стороны, стало не по себе. Донат, замерший напротив своего друга и наставника, ощутимо побледнел, однако, продолжал стоять, гордо подняв подбородок.

— Д’Ардженто уничтожает моих детей, Детей крови, а ты хлопаешь ушами! Чем ты занимаешься, пока этот проклятый чернокнижник стирает с лица земли мою армию?!

— Я настраиваю людей против него и короля, — колдун старался говорить спокойно, однако, сжатые в кулаки руки его едва заметно подрагивали, — Я меняю их мысли, заставляю умирать тебе во благо!..

— Тогда почему чаша еще не полна?! — совершенно взбеленился, взревел Бог разврата, — Почему я по сию пору сижу здесь, вместо того, чтобы ходить по земле, почему все твои старания ни к чему не приводят?! Ты можешь объяснить мне это, Донат?!!