Парень даже бровью не ведет. Вообще, никак не изменяется в лице. На вид кремень. Реально как из камня. От статуи больше эмоций исходит.

– Ну что? – опять срывается на рык Харитонов. – Дальше играешь в молчанку? А я ведь тоже готов поиграть. Поверь, фантазии предостаточно. Если же вдруг будут проблемы, магистров подключу. У них ты давно на особом счету.

– Играй, - Захар ухмыляется и холодно прибавляет: – Пока можешь.

Я смотрю на своего парня и ощущаю, как позвоночник сковывает льдом. Я совсем забыла про эту его сторону. Дикую. Жуткую. Звериную. Он не делает ничего, не совершает ни единого жеста, но от него исходит открытая угроза. Один лишь вид вызывает нервный трепет.

Дверь кабинета распахивается. На пороге возникает ректор.

– Свободны, - заявляет Громов-старший даже не глядя на нас, проходит вперед с таким видом, будто мы имеем не больше значения, чем мебель.

– Герман Львович, я же только начал…

– Мои распоряжения не обсуждаются, Иван.

Голосом ректора можно легко заморозить весь университет. Харитонов хочет поспорить, но вынужден подчиниться и стерпеть. Видно, ему тяжело взять разбушевавшиеся эмоции под контроль.

– Вы еще здесь? – кривится ректор, и пусть не оборачивается к нам, но сразу становится понятно, о ком идет речь. – На пары, живо.

Мы спешим убраться подальше из кабинета.

– Черт побери, чувствую, нормального завтрака не выйдет, - тянет Джокер, хмуро сдвигая брови. – Не хочется есть там, где по полу размазывали мозги Ковалева.

– Так сильно переживаешь о нем? – хмыкает Леднов.

– Брезгую, - фыркает Артем. – Я не доверяю уборщикам. Вдруг чего пропустили? Они мусор толком не разгребают. А тут место преступления. Крови, кишки, ошметки…

– Хватит, - обрываю его. – Меня сейчас стошнит.

– Я тоже на грани, - кивает Джокер. – Как представлю всю эту антисанитарию. Сколько там осталось бактерий. Ну что? Что я такого сказал?

Последние фразы он произносит, столкнувшись с тяжелым взглядом старшего брата.

– Мешаешь, - глухо бросает тот.

– Чему? – искренне изумляется Артем. – У нас же праздник. Тут отмечать надо. Пора открывать шампанское. Ни у кого бутылка не завалялась?

– Мы в дерьме, - мрачно заключает Леднов.

– В смысле? Этого засранца раскатали, а ты опять недоволен. Знаешь, Демид, может, тебе и правда стоит найти девчонку. Обрати внимание на ту блондиночку. Карина, кажется. Характер сучий. Но как же она по тебе сохнет.

– Заглохни, - отмахивается Леднов.

– Что? Зацепила? Проникся?

– А кто теперь станет Главным? – мой вопрос отвлекает Демида, поэтому он не успевает дать Артему подзатыльник. – Кто будет управлять магистрами?

– Выберут нового, - следует короткий ответ.

– Значит, в этом проблема? Мы не знаем, кто придет на замену? Новый Главный может оказаться еще хуже?

– Ковалева считали чересчур мягким, - пожимает плечами Леднов.

– Он же хотел убить нас, - роняю пораженно.

– Как знать, - скалит зубы Демид. – Тянул время, играл на публику. Допускаю, он мог сам позвать Харитонова. Когда решают убить, действуют иначе. Я знаю, что на него давили остальные. Уже давно. Гуляев. Шеров. Даже самый близкий круг. Ковалев четко придерживался правил, а другие считали, ему пора стать жестче, вести всех новым курсом.

– Отлично, - выдыхаю. – Теперь на его место придет какой-нибудь маньяк? Гуляев на лечении, но здесь хватает других психопатов.

– Я разгребу это, - обещает Захар.

А я осознаю, что покоя в ближайшее время не светит. Одно испытание завершается и сразу начинается другое. Лекции немного отвлекают меня, помогают собраться. Но потом опять раздается гром. Точнее просто звонок на очередную пару. Я захожу в аудиторию, достаю конспект, сжимаю ручку покрепче. Поворачиваюсь и встречаюсь лицом к лицу с кошмаром. Моргаю. Зажмуриваюсь. Ничего не помогает. Видение не исчезает.

Арина стоит прямо перед моей партой. Она прижимает учебник к груди. Ее губы дергаются, складываются в слабом подобии улыбки.

– Привет.

Это обращение ко мне?

Горло сдавливает. Физически не хватает воздуха. Я снова слышу тот проклятый выстрел, который разодрал мою жизнь надвое. Ребра обдает огнем. Чернота наваливается на плечи.

Нет, я не могу здесь оставаться. Поднимаюсь, резко покидаю кабинет.

– Орлова, вы куда? – поражается Зануда, когда я проношусь мимо него. – Вы что себе позволяете? Орлова! Немедленно вернитесь и займите свое место.

Мне совершенно плевать на слова преподавателя. Мчусь вперед, не разбирая дорогу. Глаза щиплет. Болезненная судорога сводит внутренности. Дрожь пробивает тело насквозь.