Меня же прямым текстом послали на хер. Видимо, потому что не растекся розовыми соплями под прекрасными ножками. А я еще клял себя за то, что был холоден, а иногда довольно груб, когда Танины сообщения заставали меня на работе. Мы охотились за Даудовым, и в каждом я видел врага. Боялся, что кто-нибудь, случайно увидев нежные сообщения, подвергнет ее опасности.

— Она меня отшила, — поясняю коротко, давая понять, что подробностей не будет.

Но Сашке не нужны подробности, он просто хочет меня доконать.

— И ты, естественно, ничего не попытался сделать, — говорит недовольно.

— Что я должен был сделать? Полететь к ней, тем самым повесив мишень на спину? Или все пять лет звонить на выключенный телефон?

— Полетел бы к ней, после поимки Даудова.

Все-таки дядя решил довести меня до нервного срыва. Он поднимает тему с моей женитьбой несколько раз в год, но сегодня насел конкретно. Будто именно сегодня он обязан получить с меня обещание, что завтра состоится свадьба, а послезавтра я обзаведусь потомством, иначе небеса разверзнутся и на Землю падет кара божья.

— Я думал об этом. Но мне прислали фото, где они с мужем счастливые идут домой. И Таня беременна. Срок уже был приличный. Думаю, они сошлись сразу после нашего знакомства, — у Саши округляются глаза. Наконец, мне удалось до него достучаться и, надеюсь, разговор окончен, но лучше поставить финальную точку. — Сразу скажу ребенок не мой. Такая меркантильная особа сразу же сообщила бы. Из всех ее вариантов, я самый перспективный, — я поднимаюсь с намерением поскорее покинуть кабинет. — На этом разговор окончен. Я больше не намерен копаться в прошлом.

— Влад, — дядин оклик догоняет меня, когда я уже берусь за ручку двери, — жизнь преподносит разные сюрпризы и не всегда приятные. Посмотри на меня — бесплодный полукалека. Не хочу, чтобы ты закончил как я.

Я недовольно поджимаю губы. В последнее время Саша часто хандрит, и мне хочется его расшевелить. Считаю, что зря он ставит на себе крест.

Прежде чем открыть дверь, оглядываюсь назад. Дядин тоскливый взгляд направлен в окно, но я не уверен, что Сашу интересует происходящее за стеклом. Он словно заглядывает в себя, погрузившись в прошлое.

Распахиваю дверь и тут же резко закрываю, оставляя узкую щель. Это просто невозможно, таких совпадений не бывает. Мое рыжее наваждение сидит в приемной и с улыбкой смотрит что-то в телефоне.

Подлетаю к Сашкиному столу и склоняюсь к его лицу.

— Ты специально сегодня о ней заговорил? — тихо рычу, и дядя переводит непонимающие глаза. — Она здесь. Таня.

Губы Сашки расползаются в широкой улыбке.

— Вот это подарок судьбы.

— Какой еще подарок. Что она вообще здесь делает?

— Ищет работу. Лебедев недавно звонил, просил за дочь давней знакомой.

— Лебедев? Эта дрянь и к нему в штаны залезла.

— Не говори глупости, — Саша морщится, будто я ему под нос протухшую курицу сунул, — Костя верный семьянин. А она ему во внучки годится.

— Наличие жены и разница в возрасте никогда не мешали богатеям развлекаться. Ты ее на работу не возьмешь, — говорю безапелляционно.

— Посмотрим, — хитро прищуривается дядя.

— Ты это мне на зло?

— Вовсе нет. Лебедев дал ей хорошую рекомендацию.

— Он просто нахваливал свою протеже.

— Вот и узнаем, — Сашка отдает распоряжение секретарше, чтобы она пригласила Таню и поворачивается ко мне. — Не мог бы ты покинуть мой кабинет?

Чертыхаюсь себе под нос и пулей прячусь в комнате отдыха. Она у нас с Сашкой смежная, храним тут запасные костюмы и кое-какую еду на случай задержки в офисе.

Уже делаю шаг к своему кабинету, как меня одолевает жуткое любопытство, и ноги сами несут к Сашкиной двери. Приоткрываю ее очень тихо, чтобы можно было расслышать каждое слово.

Докатился, блин. Веду себя как пацан, притаившийся под дверью родителей.

Открываю дверь шире, и в поле моего зрения попадает она — Ведьма, на долгое время лишившая меня сна.

Она сидит ко мне вполоборота, и я почти не вижу ее глаз. Зато с жадностью маньяка поглощаю каждый изгиб стройного тела, подмечая любые изменения с нашей последней встречи.

Забранные в высокий хвост волосы стали короче, но все так же вызывают желание пропустить каждую прядку сквозь пальцы. На тонкой шее от волнения бьется венка. Я помню, как проводил по ней языком, и Танино тело выгибалось на встречу ласкам.