Марти попыталась поднырнуть под его рукой. Руд ловко притянул к себе за талию. И прежде, чем последовало бы сопротивление, он нежно коснулся лица. Самыми кончиками пальцев, загрубевших от работы с оружием. Взгляд стал особенным, до пронзительного искренним.

Марти затаилась, как загипнотизированная. Губы слегка разомкнулись, но с них так и не сорвалось ни звука.

— Как раз сейчас и нужно, — прошептал Руд. — Мы идем вчетвером против «Черной лилии». Точнее, втроем с Энджи, которая только балласт. Тебе не кажется, что у нас может быть маловато времени, чтобы тратить его на обиды?

Марти часто заморгала: в глазах предательски защипало.

— Эй, Руд, а где же боевой дух? — ухмыльнулась она, чтобы скрыть неловкость. — Вообще-то, это ты всегда учил нас не бояться смерти.

— А я и не боюсь. За себя — нет.

Руд привлек Марти плотнее к себе. На миг он приник лицом к ее волосам, и над ухом послышался тихий, но тяжелый вздох. Она прикрыла глаза. Пальцы сами собой сжали грубую кожаную куртку Руда.

— Обещай: никакого тупого риска, — твердо отчеканил он. — Это приказ, ясно?

Марти спрятала лицо у него на груди, чтобы скрыть улыбку. Руд отстранил, держа за плечи. Взгляд стал выжидающим и испытующим.

— Да ладно тебе, ясно, — закатила глаза Марти. — Пусти уже.

Она замерла в его руках. Сердце мягко затрепетало, а по телу пробежало тепло, расходясь даже по крыльям.

Отрицательно качнув головой, Руд медленно подался вперед. Притяжение стало почти осязаемым. Лица оказались так близко, что шепот обжег горячим дыханием:

— Нет, Марти, не отпущу. Никогда. Я люблю тебя.

На последних словах Руд задел ее губы своими, коротко целуя. Взгляды встретились. И от эмоций, заметных в его, Марти потеряла всякий контроль. Она обвила шею Руда руками, прижимаясь ближе. А он все-таки отпустил, но только для того, чтобы следом обнять за талию.

Марти возобновила поцелуй, делая его уже долгим и страстным. Руд обнял крепче, и у нее приятно помутилось в голове. От ощущения сильных рук, от жара его тела, от воздуха, которого предательски перестало хватать. Даже крылья слегка затрепетали.

Губы соприкасались жадно, как в последний раз. Руд прижимал к себе почти до боли, но Марти лишь таяла во властных объятьях. Она ерошила пальцами его короткие волосы, самозабвенно отдаваясь горячему поцелую. Позволяла чужому языку бесстыдно исследовать ее рот, сама отвечала со всей страстью. Так, чтобы не оставалось никаких мыслей. Только жар, разбегающийся по венам.

Марти оторвалась всего на миг, чтобы тихо-тихо выдохнуть в губы:

— Я тоже.

Она уже подалась обратно, чтобы продолжить, когда рядом вспыхнуло яркое алое пламя. Марти резко отстранилась. Руд отступил на шаг, понимающе усмехнувшись.

В бесследно затухающем огне проявились силуэты, и она поспешно одернула темную спортивку. Все движения стали нервными, суетливыми. Это не укрылось от взгляда Аргуса. Он изогнул бровь с легкой улыбкой на губах.

— Нас задержали, еле вырвались, — махнула рукой Энджи. — Выяснили что-нибудь?

Марти отстраненно кивнула.

— Ага, — собственный голос показался хриплым, — выяснили.

Закат быстро начал перетекать в сумерки. В окнах лесного дома мелькнули слабые огоньки. Похоже, кто-то зажег свечи.

— Они уже там, — напряженно заключил Руд.

— Подбираемся как можно тише, — Аргус оглянулся на остальных. — Нас не должны заметить раньше времени.

Он выпустил крылья. Мощные, блестяще-черные, с крупными длинными перьями. Знак того, что их обладатель — из падших ангелов. Аргус уверенно положил ладонь на рукоять меча на поясе, и на пальцах появились крепкие темные когти. В сумерках стали еще заметнее татуировки, уходящие под воротник рубашки, свободно расстегнутой на верхние пуговицы. Узор пополз вверх по шее, заходя на правую сторону лица. Вспыхнули алым огнем глаза, в волосах появились изогнутые рога. Как у недовольного кота, шевельнулся тонкий гибкий хвост. Полное демоническое обличье, чтобы в любой момент быть максимально готовым к схватке.

— Лучше бы нас, вообще, не заметили, — тихо вздохнула Энджи.

Ее внешность изменилась следом за Аргусом. Ветер шевельнул волнистые пряди, между которыми возникли тонкие, почти изящные рога. Тихо зашелестели мягкие перья, когда Энджи шевельнула черными крыльями, будто привыкая к ним.

— Может, будущей графине все-таки лучше остаться? — с насмешкой спросил Руд. — Положение позволяет махать мечом?

— Не забывайся, — холодно одернул Аргус. — Это моя невеста, и мне плевать, почему ты на нее взъелся.