— А знаешь, — помедлив минуту, обратился Тео к Магосу, — у нее твои волосы…

Вечерело. Друзья сидели на заднем крыльце торгового дома и разговаривали ни о чем и обо всем.

— А ты знал, Теодор, что лорд Лионель в молодости своей тоже промышлял охотой?

Тео блаженно покачал головой. Давно ему уже не приходилось вот так сидеть бок о бок с близким человеком и предаваться бессмысленной болтовне.

Магос достал табакерку и предложил Теодору.

Тео отказался, с удивлением заметив, что раньше Магос табака не нюхал.

— Надо же себя как-то баловать, — пожимая плечами, заметил старый маг, — табак здесь не растет, его возят из Глудина, и стоит он приличных денег.

Теодор не мог не заметить, что в целом маг выглядел весьма неважно: он казался каким-то потерянным и, хоть и оставался дерзким в речах и беседах с посторонними, в разговорах с Тео он больше ворчал или предавался воспоминаниям о прошлом.

— А помнишь, как мы угодили в тюрьму к Госте? — спросил он Тео.

— Угу. Ты тогда еще все никак не хотел признавать, что мы оказались там по твоей милости.

— А теперь вот честь мне на улице отдает, старый капитан… Эх… Время никого не щадит.

— Ты и вправду больше не охотишься сам? — перевел тему Теодор.

— А зачем? — пожал Магос плечами. — У меня теперь целая команда охотников и бригада гномов-кожевников, — и, помедлив, добавил: — У меня теперь оружия-то нет никакого, да и брони тоже…

— А то изображение в Робе Кошмаров?

— Ах, этот ужасный портрет… — Магос махнул рукой. — Так сказать, память о былых временах…

Не найдя слов, Тео вновь сменил тему.

— Ну а что насчет новых островов? Я слышал о появлении двух новых земель по соседству с плавучей столицей Иннадрила.

Но Магос снова махнул рукой:

— Все, кто отправился на Кристальный Остров, пропали без вести, и лорд Лионель запретил туда плавать. Они даже не стали устанавливать там точку телепорта, потому что никто не мог выполнить это пустяковое, на первый взгляд, задание.

— Я думал, лорд Лионель уже уступил свое место молодому претенденту.

— У Лионеля эльфийские корни. И хоть по меркам людей он давно уже дряхлый старик, никто не может сказать, как долго он еще проживет. Потомков у него нет, и вот он уже с десяток лет ищет себе достойного преемника, но пока никто так и не понравился победителю Дракона Воды. Он все время говорит, что его преемник должен обладать исключительными качествами, что помогут в борьбе с предстоящим злом в лице Шилен, Богини Хаоса и Разрушений. Лорд полагает, что появление Кристального Острова каким-то образом связано со скорым пробуждением одного из ее детей-драконов, Фафуриона, который сгинул в водах Иннадрила после того, как Лионель нанес ему божественным мечом смертельную рану.

— А что насчет Пограничного Острова? В Орене поговаривают, что пробудился сам Белеф[1]…

— Что-то много кого пробудилось в последнее время, — со смешком выдавил из себя Магос. — Когда я был маленьким, только и было разговоров, что о пробуждении Дракона Земли. Проповедники кричали о конце света, о том, что ни одна армия мира не сможет его одолеть. И смотри: вот уже более шестидесяти лет силы людей сдерживают чудовище в недрах пещеры. Потом пробудилась Орфэн, и снова заговорили о том, что весь континент вскоре падет перед могущественной феей, обратившейся в неуправляемого монстра. Но буквально сразу маги Башни нашли способ заточить ее внутри Моря Спор, возведя над третью региона огромный магический купол. Не бойся, малыш Тео: какая бы тварь ни появилась в мире, смертные найдут способ ее усмирить. А если нет — боги помогут.

— Магос, я не верю своим ушам, — обратился Тео к другу, раскачивающемуся в деревянном кресле-качалке, — ты заговорил о богах…

— Ты молод, Тео; у тебя кровь бурлит в жилах и с силой бьет в мозг похлеще любой настойки. Но когда твоя жизнь замедлит свой бег, ты сможешь различить тонкий шелест судьбы, что невидимой нитью проходит через бытие, и тогда ты поймешь, что вся твоя жизнь уже решена кем-то за тебя, и тебе лишь приходится отыгрывать написанную для тебя роль.

— И какую роль играешь ты? — спросил Тео у друга.

Магос усмехнулся, прежде чем ответить:

— Роль одинокого старикана, чье время подходит к концу.

— Знаешь что… — нерешительно начал Теодор после того, как, глядя в ясное ночное небо над темным ребристым заливом, обдумал сказанные Магосом только что слова. — Я убедился, что с тобой все в порядке, и теперь я думаю вернуться в Орен.

— Чтобы что? — презрительно фыркнул маг. — Охотиться за свитками в сундуках? Тео… Если ты прав, и эти свитки настолько ценны, то оставайся здесь. На болотах за городом полно сундуков, и если мы убедим северян в ценности этих свитков, то сможем сплавлять их в Рун втридорога от того, что дают тебе твои военачальники. Если все получится, я найму для тебя корабль, и ты будешь работать сам на себя…

— Спасибо за предложение, Магос, — перебил друга Теодор, — но думаю, что все же останусь на службе у мастера Каена.

— Я всегда знал, что у тебя кишка тонка, чтобы пойти наперекор правящей системе и жить по велению сердца, — язвительно заметил маг.

— О! — воскликнул Тео. — Но я уверен, что именно этого и хочет мое сердце…

— Эх, — Магос горько вздохнул, — за годы воспитания я так и не смог выбить из тебя нотки благородства и порядочности, — он усмехнулся и потрепал Теодора по рыжей макушке. — Удачи тебе, малыш Тео… Я вижу, что ты стал настоящим мужчиной и можешь сам теперь принимать решения относительно своей судьбы.