Вдруг меня осенила блестящая мысль. Я не хотел оставаться с Хоппером один: у меня мурашки ползали уже с самого его вида, но, когда Бленда не будет поблизости, я может смогу придумать как мне достать ключ от наручников.

— Пусть будет так — если кто-то будет вблизи, — буркнул я, откидываясь на подушку.

Он вынес поднос с остатками пищи Хоппера, а я тем временем попытался поесть, но тяжелое дыхание Хоппера и то, как он пялится на противоположную стену, не добавило мне аппетита. После нескольких тщетных попыток затолкать в себя хоть что-то, я отставил поднос в сторону.

Перед тем как уходить, Бленд зашел еще раз.

— Что-то не так? — поинтересовался он. — Ты думаешь, что еда отравлена?

— Просто не голоден.

Взяв поднос, он направился к двери, напоследок сказал:

— Скажи Уэллсу, чтобы держался от него подальше. Возможно, когда я уйду, Хоппи все-таки станет лучше.

Вдруг Хоппер попытался схватить его за руку, но Бленд стоял слишком далеко: то, как быстро он выскочил за дверь, продемонстрировало мне, что он боится Хоппера. Я также его боялся.

Когда он ушел Бленд, Хоппер немного успокоился. Он полностью игнорировал меня и лежал, уставившись в стенку. Я был осторожен и не делал резких движений, чтобы не привлекать его внимание. Лежал тихо и когда мне удавалось забыть о своем соседе, то я размышлял, что сейчас делает Керман.

Меня интересовало, как тому удалось убедить Дека, что он писатель и пишет о психических расстройствах, я был уверен, что к этому причастна Харука. По крайней мере, они теперь знают, где я. Им известно и о запертой двери в конце коридора и о зарешеченном окне — ведь придется воспользоваться либо одним, либо другим, чтобы вытащить меня отсюда. В том, что они меня таки освободят, я не сомневался. Вопрос как именно и когда?

Где-то в половине пятого дверь открылась и в палату вошел молодой человек в белой, как у Бленда, униформе. Он был тощий, высокий и неуклюжий.

— Я Уэллс, — сказал он приветливо. — А вы мистер Сибрайт, не так ли?

— Нет, — возразил я. — Я Шерлок Холмс. Если хотите воспользоваться моим советом, то лучше не подходите сегодня к Ватсону. Он в не самом лучшем настроении.

— Но это — мистер Хоппер, — терпеливо, как ребенку, объяснил он мне.

— Послушайте меня, держитесь от него подальше, пока не вернется Бленд. — уже серьёзным тоном сказал я.

— Не могу, — с сомнением в голосе поведал Уэллс. — Доктора Зальцера нет в клинике, а Бленд вернется только после полуночи. Ему действительно лучше было бы не идти.

— Теперь уже поздно об этом говорить, — заметил.

Он ушел, и на его лице застыло обеспокоенное, испуганное выражение.

Уэллс заходил изредка. Он лишь просовывал в дверь голову, но Хоппер был слишком поглощен мыслями, чтобы его замечать. Я предостерегающе кивал Уэллсу на Хоппера. Уэллс понимая кивал в ответ.

В восемь он принес мне ужин, а потом подошел к кровати Хоппера и улыбнулся.

— Не хотели бы вы чего-нибудь поесть, мистер Хоппер? — спросил он с очаровательной улыбкой.

Реакция Хоппера на такой невинный вопрос заставила вздрогнуть даже меня, Уэллс в свою очередь почти получил сердечный приступ. Хоппер рванул к нему, мгновенно протянув руки вперед, а пальцы едва не схватили Уэллса за курточку. Тот отскочил, споткнулся и чуть не упал. Лицо его побелело.

— Не думаю, что мистер Хоппер голодный, — прокомментировал я. — Боюсь, что и у меня уже пропал аппетит.

Но Уэллса не слишком интересовали мои ощущения. Он вихрем вылетел из комнаты.

Хоппер снял с себя простыню и рванул, было, за ним, но кончил тем, что упал на пол. Тогда он откинулся на кровати, тяжело дыша, я уже знал, что опасность миновала. К моему большому удивлению, вскоре Хоппер мирно заснул. Это меня обрадовало.

После длительного времени, в палату наконец зашел Уэллс, держа в руках смирительную рубашку.

— Успокойтесь! — уронил я. — Он заснул.

Он подошел к Хопперу ближе и посмотрел на него.

— Лучше я все-таки уколю ему успокоительное.

— Не делайте глупостей! — резко возразил. — Бленд предупреждал, чтобы вы к нему не подходили.

— Но ему надо сделать укол, — сказал Уэллс. — Если у него произойдет еще один такой приступ, то это будет очень опасно для его здоровья. Хотя я не очень такого хочу, но это — мой долг.

— К черту ваш долг! — нетерпеливо обронил. — Справиться с этим парнем не легче, чем с атомной бомбой. Оставьте его!

Уэллс осторожно приблизился к кровати и теперь стоял, внимательно присматриваясь к Хопперу, он поднял с пола простыню и начал укрывать его. Я наблюдал за ним, затаив дыхание, не был уверен в том, что, не симулирует ли случайно Хоппер. Уэллс расправил простыню и отступил в сторону. Я увидел капельки пота на лбу.