— Нет, не только считается, — возразил. — Потому что это он подписал свидетельство о смерти Элизабет Макнамары, хотя не имел права. У него нет соответствующего образования.

— Тут вы ошибаетесь, — спокойно сказала она. — Это я подписала его: у нас одинаковые инициалы.

— Но это он лечил Дженет Корсби от болезни сердца, — заметил я. — Доктор Блюли рассказал мне об этом.

— Врач ошибся. Доктор Зальцер как раз был в квартире, когда девушка умерла. Он рассказал Блюли, что это я ее лечила. Доктор Блюли — пожилой человек, к тому же, немного глуховатым. Старик неправильно все понял.

— Но почему тогда он вообще туда приходил? — спросил раздраженно. — Почему, если вы действительно ее лечили, заключение о смерти подписали не вы?

— Меня в то время не было в городе. Муж правильно поступил, пригласив доктора Блюли.

— Прекрасно! — подметил я. — Тогда ему лучше выпустить меня отсюда.

— Он считает, что вы опасный, — заметила миссис Зальцер и снова посмотрела в свой пакетик. — Вы действительно такой, мистер Кайто: много знаете. Мне очень жаль, но вам не надо было вмешиваться в это дело.

И она туповато улыбнулась.

— Боюсь, вам придется здесь остаться и вскоре ваш ум начнет омрачаться. Понимаете, люди, которые постоянно подвергаются воздействию психотропных средств, часто становятся слабоумными. Разве вы этого не замечали?

— Вы приготовили мне такую судьбу!

Она кивнула.

— Боюсь, что да, но я бы не хотела, чтобы вы плохо думали о докторе Зальцер. Он — замечательный человек. Вот почему я рассказала вам так много. На самом деле даже гораздо больше, чем следует, но это не имеет никакого значения — вы никогда не выйдете отсюда.

И она медленно вышла из палаты — так же, как и вошла.

— Эй! Не уходите! — сказал я, садясь в постель. — Сколько Хината платит вам за то, чтобы вы меня здесь держали?

Ее пустые глаза посмотрели на меня, у них читалось удивление.

— Она об этом не знает, — ответила. — Она здесь ни при чем. Я думала, вы в курсе, — и вышла вон.

Я не успел сказать нечего больше …

Я прикинул расстояние между мной и комодом. От меня это было ближе, чем от Хоппера. Если бы я был прикован за ногу, то, думаю, смог бы дотянуться до ящика. Мне пришлось бы изрядно растянуться, но, вероятно, я смог бы это сделать. Но так как был прикован за руку, то это исключало подобную манипуляцию.

— А почему вас приковали за ногу, а меня — за руку? — спросил я.

— Сначала меня также приковали за руку, — равнодушно ответил тот. — Но поскольку так неудобно читать, Бленд заменил мне кандалы. Если вы хорошенько его попросите, он и вам поменяет. Вы не против немного помолчать? Хочу почитать книгу!

Я не возражал, потому что был взволнован. Если бы мне удалось уговорить Бленда, чтобы он освободил мне запястья, то я мог бы попробовать дотянуться до ключа. Эта мысль не покидала меня на протяжении длительного времени.

За несколько минут до одиннадцати пришел Бленд. Он забрал у нас подносы с недоеденными завтраками и вынес их из комнаты. Почти сразу вернулся.

Поинтересовался у меня:

— Где твоя книга?

— Мне ее не давали.

Бленд без слов, быстро оставил комнату и вскоре, запыхавшись, вернулся с толстенным томом, который положил мне на колени.

— Наслаждайся пока этим, бэби. Позже я поищу тебе что-то интереснее.

— Но как листать страницы одной рукой? — полюбопытствовал я, взглянув на книгу.

— Хорошо, что ты мне об этом напомнил, бэби! К вам должны прийти посетители, они слишком мягкотелые.

И он вытащил из кармана ключ.

Я видел, что теперь он закрепляет мне ногу и не мог поверить своему счастью. Это был едва ли не лучший момент моей жизни.

— Отлично, бэби! Ведите себя должным образом! — Если спросят, как вам здесь, скажите, что о вас хорошо заботятся. Никаких глупых ответов — те ребята все равно не поверят, а вам же после придется иметь дело со мной!

Через несколько минут в коридоре послышались голоса.

Бленд, который ждал посетителей у окна, поправил свою куртку и пригладил немытые волосы.

Хоппер сердито посмотрел и закрыл книгу.

— Идут!

В комнату вошли четверо. Первый был, пожалуй, сам доктор Зальцер — высокий худой мужчина с роскошной гривой. Четко очерченное лицо. Думаю, ему было далеко за пятьдесят, но был все еще крепкий.

За ним шел коронер Дек. Я узнал его, потому что время от времени видел на фотографиях в газетах, коротенький, крепко сбитый мужчина с круглой головой.