Послы юга поддержали речь женщины радостными возгласами. Шепот недоверия пробежался по залу. Король сидел, словно прилипший к трону, не способный вымолвить ни слова. Глаза Хаэла и его приспешников расширились, и те тоже замерли как истуканы, переводя взгляды с весело щебечущей дамы на растерянно стоящего посреди зала темного эльфа. Тэль-Белар не знал, радоваться ли ему тому, что его так рьяно защищают союзники, или проклясть длинный язык этой бойкой дамочки, только что выболтавшей новость, которой сам король Амадео предусмотрительно не спешил делиться со своим северным коллегой.

— Не может быть! — вдруг раздался громогласный голос человека, который был представлен собранию как маркиз Винфрид, лорд Руна, управляющий столицей от лица самого монарха. — Когда это произошло?

— Чуть более двух недель тому назад, милорд, — ответил сэр Дастин, с довольным видом поглаживая свои пышные бакенбарды. — Много дней шел бой между армией Его Величества и гигантской тварью, порождением Богини Тьмы. Тысячи славных воинов приняли участие в этом поистине эпохальном событии, и лишь несколько сотен умудрились вернуться из логова демона живыми. Но теперь мы можем заявить с полной уверенностью, что Антарас больше не потревожит покой живущих на этой земле.

Тэль-Белар видел изумление короля, недоумевающие взгляды стоящих вокруг него, разодетых в свои лучшие наряды воинов и тихое негодование лорда Хаэла. В минуту темный герцог подскочил к королю и шепнул что-то тому на ухо, после чего король наконец соизволил подняться со своего места и обратился с речью к достопочтенной публике и своим дорогим гостям:

— Передайте мои поздравления королю Амадео, доблестной и несравненной армии которого так успешно удается противостоять злу по всему свету: сначала — победа над феей Орфэн, теперь — над Драконом Земли, самым грозным из творений темных сил. Много героических поступков осталось за плечами его отважных рыцарей и… столько же сокровищ поступило в казну Его Величества. Думаю, это небольшая уступка — позволить и мне самому разобраться с армией демонов, угрожающих моему собственному краю.

— Дело не в богатствах или ресурсах, — гневно выпалил молодой воин, представляющий в делегации интересы сэра Сэдрика, с'aмого прославленного рыцаря всех южных земель и советника самог'o короля Амадео, — дело в…

— Я не закончил, — грозно перебил нахального юнца король, обдав бедолагу таким тяжелым взглядом, что никто больше не решился вступать с ним в дискуссию.

— Посмотрите на моих воинов, — надменно произнес монарх, — они одеты в лучшую броню, изготовленную из материалов, п'oтом и кровью добытых в суровых северных землях. Вы на юге все время обладали преимуществами, которые нам, северянам, и не снились. Вы вспахивали плодородную почву, пока мы питались теми жалкими крохами, что могла нам дать сухая безжизненная земля. Вы обогащались за счет эльфийских сокровищниц и памятников, оставленных гигантами, не утруждая себя тем, чтобы помогать нам, прозябающим в этом морозном краю. Вместо этого вы возвели неприступные крепости, чтобы никто не мог без спросу пересечь обозначенные вами границы. Теперь же, когда мы неимоверными усилиями нашли себе источники обогащения на не изведанных никем доныне островах и в недрах огненных пещер, вы вдруг объявились, чтобы предложить нам помощь. Но не следует ли вам лучше обратить свои бравые взоры не на север, а на юг? — король сделал многозначительную паузу, и каждый из гостей тут же понял намек на появившиеся на территории южного королевства Иннадрила загадочные острова. — Между мной и Амадео был заключен мир, — продолжил король, — и я, однажды поклявшийся никогда без повода не покушаться на его земли, свое слово держу и рассчитываю, что благоразумный король Амадео отплатит мне той же монетой во имя мира между нами и благополучия всех наших подданных.

Когда речь короля завершилась на столь миролюбивой ноте, несколько южных лордов попытались было высказать свои аккуратные возражения, но Астеар не дал им даже рта раскрыть, тут же объявив собрание оконченным. Гостям были предоставлены покои на одну ночь в лучших домах верхнего города, в их честь устроили показной пир, на который ни король, ни один из его вассалов не вздумали явиться, а наутро их ждали корабль в гавани Руна и долгий путь на юг.

— Не буду спрашивать, как ты вошел. Думаю, для победителя дракона Антараса пробраться на верхний уровень неприступной крепости, возвышающейся над самым опасным участком Рунского залива на подходах к скалистой Бухте Бессмертных, минуя сотню охранников Его Величества и десяток моих личных телохранителей, дело пустяковое, — равнодушным тоном проговорил Хаэл, стягивая перчатки. Обойдя огромную кровать с массивными резными колоннами, поддерживающими деревянный полог, он встал прямо напротив окна, на подоконнике которого сидел темный эльф в белоснежных доспехах. Озабоченным взглядом он глядел в серые бездонные глаза герцога, гадая, что может выкинуть тот, разговор с которым был его последним шансом заполучить для своего короля и его армии доступ к гробницам и помешать работе демонического инкубатора. Но Хаэл спокойно стоял перед ним, по всей видимости, искренне недоумевая, что может сказать ему изменник его племени.

— Ты, я полагаю, не знаешь, кто мой отец… — начал Тэль-Белар издалека.

— Зато ты, вероятно, прекрасно знаешь, кто мой, — с усмешкой заметил Хаэл, — что дальше?

И Тэль-Белар пересказал ему историю своего похода в Императорскую Гробницу и жертвоприношения, свидетелем которого он стал, но по виду герцога понял, что и ему все это было давно уже известно.

— На пути к величию порой необходимо идти на некоторые жертвы… — сухо заметил Хаэл.

— Некоторые?! — воскликнул Тэль-Белар. — Десятки наших сородичей погибли там вопреки своей воле, а ты просто пойдешь дальше по их остывшим телам?

Удивление на лице Хаэла дало лучнику за что зацепиться.

— Так ты не знал, — продолжил Тэль-Белар, — что кроме людей в Орден вступили и многие темные эльфы? Тебе не сказали, что нужны были сильные маги, чтобы пробиться к сердцу построенного в древние времена гигантами комплекса, на руинах внешней части которого и были отстроены гробницы императоров.

— Это неважно, — ухмыльнулся Хаэл как ни в чем не бывало секунду спустя. — Важно то, что осталась всего одна, последняя, печать — и наша Матерь Шилен будет свободна от своего заточения, продлившегося почти две тысячи лет, а мы наконец-то будем править всеми этими жалкими созданиями: ненасытными орками, завистливыми людишками, продажными гномами.

— О своих недостатках ты предпочитаешь умалчивать? — иронично заметил Тэль-Белар.

— О! — в ответ ухмыльнулся Хаэл. — Я почти само совершенство. Если бы не… — внезапно герцог задумался, пелена сожаления затянула его глаза. — Один лишь раз в своей жизни я ошибся, и поверь, мне дорого пришлось заплатить за тот единственный мой неверный шаг…

А он не так уж отличается от меня самого.

— Порой, — сказал Тэль-Белар, — то, что мы считаем ошибкой, указывает на самое искреннее наше желание.